Херсонес. Здесь понесла свой тяжкий крест Россия...
Все глядеть бы на смуглые главы
Херсонесского храма с крыльца
И не знать, что от счастья и славы
Безнадежно дряхлеют сердца.
Анна Ахматова.
Есть в топонимике Севастополя особенность, которая часто приводит в замешательство туристов. Херсонес – это название мыса на самой юго-западной оконечности Гераклейского полуострова и одновременно Херсонес – название древнего города, расположенного совсем в другом месте: между бухтами Песочной и Карантинной. Именно о нем, о заповеднике Херсонес Таврический и пойдет речь в этом кратком очерке.
Сегодня это популярный туристический объект, круглый год привлекающий толпы любознательных экскурсантов и паломников. Но если вы окажетесь на древних развалинах в одиночестве, то возможно вам удастся уловить очарование этого места, а если повезет, то и ощутить на себе фантастическую петлю времени, сжимающую тысячелетия и растягивающую некоторые мгновения вашей жизни в бесконечность.
Древний город находится вдалеке от шумных магистралей, вы не услышите здесь шума автомобилей, а в воздухе не уловите запаха бензина, лишь шорох волн и аромат полыни. Может случиться так, что очень скоро вы забудете какой сегодня день, год и даже век.
А я вспоминаю ставшие неожиданно далекими годы второй половины 20 века, когда компания аборигенов среднего школьного возраста изучила в этих развалинах все щели и выступы, играя в казаки-разбойники. В этой компании восхищались тем, кто глубже всех нырнет, а не тем, у кого папа адмирал, хотя были среди нас и такие. В те годы заповедник еще не охранялся так строго, и горожане любили это место за его близость к центру города и отличный галечный пляж. А мы, разновозрастная ватага школьных друзей, пропадали на этих берегах все летние месяцы, весело проводя время за ловлей рыбы и крабов. По негласному закону места на пляже с достоинством и обстоятельностью занимала солидная публика, зато скалки безраздельно принадлежали нам. В те годы подводное ружье было еще большой редкостью, и бычков и ершей мы ловили острогами, а потом варили их в морской воде тут же на берегу в большой жестяной банке. Но самым вкусным деликатесом были крабы, которые водились у береговых скалок в огромном количестве.
Так проводили мы иногда целый световой день, подкрепляясь добытыми своими руками дарами моря. А на десерт можно было полакомиться шелковицей или ежевикой из посадок вокруг зданий музея – бывшего монастыря. Интересно было лежать на кромке воды в ритмично наступающих и отступающих волнах ленивого прибоя и медленно перебирать мелкую гальку. В этой гальке еще и сейчас можно встретить обломок древней монетки, грузило, а то и стеклянную или каменную бусинку – загадочные следы канувшей в Лету цивилизации. А ведь здесь был город и просуществовал он около двух тысяч лет, с пятого века до нашей эры, когда впервые здесь поселились греки-дорийцы, и до 1399 года, когда город окончательно был разрушен войсками татаро-монгольского мурзы Едигея.
За эту громаду времени город менялся, менялись и его жители: сначала греки, затем римляне, и дальше длинная вереница племен и народов, растворившихся в череде веков. Ушли в прошлое и могущественные покровители города – Греция, Рим, Византия, Трапезундская империя, как, впрочем, и его враги – гунны, хазары, печенеги, половцы, татаро-монголы, да и гордые славяне во главе с нашим великим князем Владимиром Ясное Солнышко. Сейчас нет нужды разделять на составляющие этот сплав народов и культур. Разве душа человека имеет национальность или цвет кожи, разве зависит она от родного языка или разреза глаз? Для всех этих людей Херсонес был родным городом, они любили его и украшали, строили здесь дома и храмы, занимались ремеслами и торговлей, а когда надо было – защищали свой город, не жалея жизни.
История Херсонеса хорошо изучена и описана в сотнях книг, и не имеет смысла ее здесь подробно излагать. В наши дни особое значение придается событиям, связанным с возникновением христианства на Руси. Надо сказать, что во времена развитого социализма наше сплошь атеистическое научное сообщество не придавало этим событиям особого значения, экскурсоводы тех лет если и упоминали полулегенду о крещении в Корсуни князя Владимира, то вскользь. В чем-то они были правы: кроме «Повести временных лет», написанной через два века после этих событий, нет никаких документов, подтверждающих весьма невнятные описания Нестора. Тем более, что рассказы о крещении Владимира и его избавлении от слепоты перемежаются в летописи с совсем уже фантастическими преданиями и легендами. Но фактом остается то, что Корсунь был горлышком неисчерпаемого сосуда великой византийской культуры, через которое в течение столетий проникали на Русь рафинированное византийское искусство, религия и традиции.
В 19 веке на развалинах древнего города был построен монастырь, а затем и собор. Это решение уже в те годы было принято неоднозначно: под фундаментами этих зданий навсегда были погребены целые районы античного города. Во время войны собор был поврежден и затем в течение полувека продолжал постепенно разрушаться. Его живописные развалины притягивали художников и поэтов. Но не только их. Любознательные юные первопроходцы иногда на спор совершали опасное восхождение по стене, покрытой трещинами и выбоинами от снарядов, до пролома на уровне третьего этажа. А там уже можно было спуститься внутрь собора, где среди обломков купола росли могучие деревья, а с разрушенных сводов укоряющее смотрели на нас грустные лица полустертых святых. Сейчас собор восстановили, лишив тем самым опоры огромный пласт моей памяти. Чтобы завершить историческую тему, приведу только несколько фактов. Для кого-то они окажутся неожиданными, а других заставят задуматься о непредсказуемости и прихотливости переплетения сложнейшего кружева истории и человеческих судеб.
Во время войны большинство музейных экспонатов было эвакуировано в Свердловск, где они благополучно хранились в том самом подвале Ипатьевского дома… То, что не успели вывезти, спасал от разграбления во время оккупации главный хранитель музея А. К. Тахтай, за что получил благодарность в виде десяти лет лагерей – вполне обычная в те годы история.
Главный колокол собора во времена Крымской войны был вывезен во Францию, где довольно долго использовался по назначению на звоннице Собора Парижской богоматери, но в 1910 был возвращен в Херсонес. Т.к. князь Владимир в свое время захватил и разграбил город, а затем долго еще вывозил из него все ценное, то материальные напоминания о Корсуни еще и сейчас можно неожиданно встретить в казалось бы никак не связанных с Крымом городах и весях средней полосы России.
Херсонес – Херсон – Корсунь умер вместе с культурой, которая его породила – культурой Средиземноморья. Древняя Греция, Рим, Византия были этапами в развитии этой великой цивилизации. Угасла она, а вместе с ней и наш Херсонес. Руины были занесены землей и заросли степными травами.
Уже в 21 веке произошло очередное превращение. Из безлюдного и как бы застывшего в безвременьи уголка побережья он превратился в первоклассный туристический объект, ухоженный и вычищенный до блеска. Если вам доведется побывать в Херсонесе, то обратите внимание и на некоторые геологические моменты. Экскурсовод с гордостью покажет вам белые с голубоватым оттенком мраморные колонны средневековых базилик. Мрамор этот привозной. Добывали его в каменоломнях острова Проконнес в Мраморном море. Кстати, колонны темного пятнистого мрамора, украшающие окна Владимирского собора, привезены в готовом виде из Италии.
Но и сами обрывистые берега Херсонеса представляют определенный интерес, и не только для науки минералогии, но и для других дисциплин, например, литологии.Вот такие загадочные образования, покрытые дендритами окислов марганца, с полостями, выложенными мелкими кристаллами кальцита, встречаются в осыпях и обрывах. Иногда насыщенные водой и гелями осадки, но не затвердевшие, начинают ползти по морскому дну, создавая такие вот хаотические структуры сползания осадков
Здесь же вы без труда найдете и легендарные гераклиты, на вид совершенно невзрачные.
Гераклиты (= «камень Гераклеи») – специфичные по облику, строению и вещественному составу шлакоподобные включения во вполне обычных мелководно-морских известняках, мергелях и глинах миоцена береговых обнажений Юго-Западного Крыма (Лысенко, Лысенко, 2001; Лукин и др., 2006; Лукин, 2006; Лысенко, 2007).
Известны более 130 лет, генезис – спорный. Минеральный состав гераклитов: галоиды (галит, гидрофиллит, котуннит); интерметаллиды (Fe-Ti; Sn-Sb; Sn-Zn; Fe-Ni; Cu-Zn-Ni-Mn; Zn-Cu и др.); карбиды (карбид железа, карбид железа и титана, карбид кальция, муассанит, хамрабаевит); окислы (анатаз, ильменит, кварц, кристобалит, рутил); карбонаты (арагонит, баритокальцит, витерит, гейлюссит, доломит, кальцит, магнезиальный кальцит, моногидрокальцит, сидерит); самородные элементы (графит, железо, медь, олово, свинец, серебро, сера, титан, цинк); силикаты (анальцим, гидрослюда, гранат, канкринит, каолинит, скаполит, сфен, полевые шпаты, турмалин, хлорит, циркон); сульфиды (галенит, марказит, пирит, станин, сфалерит, халькопирит); сульфаты (ангидрит, барит, баритоанглезит, баритоцелестин, гипс, целестин); фосфаты (апатит, монацит, рабдофан, хлорапатит);
Газовый состав (%) – CH4 – 99,3; C2H6 – 0,1; CO2 – 0,6; H2S – 0,1
Битумы (примазки по микротрещинам)
Крупная галька пляжа также достойна внимания. Иногда попадаются крупные куски андезитового порфирита.
А большие темные пористые булыжники неожиданно хорошо принимают полировку и оказываются «яшмами» необычной расцветки с мелкими сверкающими кристаллами кварца.
Окаменелое дерево:
Светлые осадочные породы также весьма эффектны в изделиях.
Но на Херсонесе можно найти и реальные редкости: органические минералы уэвеллит и уэдделит. Они встречаются в виде белых порошковатых налетов на поверхности каменной кладки раскопок.
Другие статьи