Севастополь – Керчь – Севастополь. Три дня, которые потрясли мир.

«Автомобиль не роскошь, а средство передвижения» - эти крылатые слова корифеев советского юмора стали лейтмотивом первой в этом году серьезной экспедиции севастопольской группы любителей-камневедов. Сомнения в самой возможности этой поездки возникли еще на этапе подготовки. Евгений, наш бессменный командир и хозяин раритетного форда 1989 года выпуска, несколько раз менял свои решения от «Поездка на неделю» до «Никуда не едем». Причиной было техническое состояние его железного друга. Накануне вечером все получили сигнал о полном отбое, а утром 30-го апреля приказ о немедленном сборе. За ночь поломка была исправлена. Но проблема оказалась в том, что это была не единственная неисправность. Вскоре белый Женин Форд лихо остановился у моего дома. Правда, на этом вся лихость и закончилась. Никакими усилиями мы не могли его заставить двинуться с места. Пришлось мне толкать это железное чудо и вперед, и назад по нашей улице на глазах у любопытных соседей, пока, наконец, что-то не ожило в его дряхлеющем механизме. Но успех этот оказался недолгим. В Севастополе нас ждали еще 4 остановки, 3 – в Симферополе, причем останавливаться наш автомобиль норовил в самых неподходящих местах – на развязках, остановках общественного транспорта, пешеходных переходах и поворотах. В ходе этой неравной борьбы к нам присоединились Дима и Саша, толкать машину стало легче и веселей. Одну за другой мы преодолевали новые неисправности: бегали на авторынок за новым фильтром, прикручивали едва не отвалившееся колесо, что-то постоянно чинили под капотом, и вот, о чудо! – выбрались, наконец, на Феодосийское шоссе. Все эти часы неравной борьбы техники и человека я с интересом наблюдала за поведением нашего капитана – он был невозмутим и уверен в успехе. Постепенно эта уверенность передалась и остальным членам экспедиции. Надо лишь придерживаться нескольких простых правил: останавливаться всегда на пригорках; пассажирам не садиться сразу в машину, т.к. возможно, придется ее толкать; равномерно распределять тяжести по салону, чтобы не так сильно шкрябать по дороге из-за плохих рессор; не обращать внимания на мелкие неисправности, как то: закрывающаяся с пятого раза дверца, отсутствие  всех приборов контроля и нежелающий работать из-за перегрева транзистор на впрыскивателе. Несмотря на все эти трудности, мы уверенно продвигались к нашей цели, а в голове крутились слова старой песенки о летчиках из репертуара Леонида Утесова:

«Мы летим, ковыляя во мгле,

Мы ползём на последнем крыле,

Бак пробит, хвост горит, но машина летит

На честном слове и на одном крыле».

Первая остановка на берегу моря в районе Судака. Глиняные обрывы здесь усеяны паутинкой тонких трещин, а сами трещины заполнены мелкими кристалликами гипса, все это напоминает белое кружево, сплетенное на коклюшках. В этой глине попадаются и вмурованные в нее сидеритовые стяжения в гипсовой оторочке.

Но среди этого царства гипса можно при удаче встретить и прозрачные небесно-голубые кристаллики целестина, иногда одиночные, иногда собранные в изящные друзы. Редко попадаются совершенно прозрачные хорошо ограненные кристаллы кварца и белоснежные мелкие почки – стронцианит?

На солнце заметны становятся мельчайшие чешуйки с металлическим блеском. Первая мысль – это пирит. Но по словам Александра Тищенко блестит и сверкает гораздо более редкий сульфид железа – смайтит (смизит). Берег в этот туманный день был совершенно безлюден, что создавало иллюзию оторванности от цивилизации. Но  цивилизация совсем рядом: прибрежные поселки усиленно готовятся к курортному сезону, что-то строят, красят, ремонтируют. Все тут живут от сезона до сезона, и все готовы принять и разместить туристов. Вот и мы решили первую ночь провести у старого знакомого Виктора на Карадагской Биостанции (правда, сейчас у нее уже другое название, но суть от этого не изменилась). Карадагская научная станция была основана в 1901 году ученым Московского университета Терентием Ивановичем Вяземским.

Сейчас эта территория относится к заповеднику, и вход на нее охраняется. Но еще задолго до создания заповедника на Биостанции стояли несколько домов местных жителей. Они продолжают жить в своих домах, но не могут их ни продать, ни перестроить, имеют право лишь передать их по наследству. Вот в одном из таких реликтовых домовладений мы и провели ночь, заплатив по 300 рублей с человека. Предназначенные для туристов домики-скворечники вполне комфортны для проживания. А утром можно прогуляться по прекрасному ботаническому саду, где рядом с  каждым растением имеется дощечка с его описанием, а можно пройти к пляжу, до которого не больше 200 метров.

Пляж этот находится у самого подножья Карадага, увидеть который нам в этот раз не пришлось из-за плотного тумана.

Но сам этот небольшой пляж стоит того, чтобы по нему прогуляться. Он буквально усеян валунами кварц-морденитового трасса, вполне декоративного, хорошо принимающего полировку и получившего даже собственное название «черноморит». Кроме того, часто попадаются карадагские мандельштейны, пустоты в которых выполнены халцедоном, сердоликом и различными цеолитами. Но не советую вам начинать перебирать мелкую гальку: необычайной красоты мелкие агатики, сердолики, мезолит-натролитовые сферолиты, прозрачно-голубые глазки халцедона в окатанных гальках вулканитов не дают возможности оторваться от поиска – каменная болезнь возникает мгновенно и поглощает вас целиком. Как хорошо было бы удобно расположиться на этом пляже и лениво перебирать галечку под плеск волны.

Но расслабляться нельзя, нас ждут великие дела, в данном случае Керченский полуостров и первая на нем остановка – поселок городского типа Багерово. Откуда в Крыму такое необычное название? Википедия быстро дает ответ на этот вопрос: «Поместье на территории нынешнего Багерово было приобретено немцем Баугером в 1897 году». Кстати, из того же источника: Багерово – малая родина журналиста Сергея Доренко, что впрочем совершенно не объясняет необычайную едкость его характера. Поселок этот показался нам утопающим в сирени сонным царством, где все двигаются и разговаривают в полудреме. Многие дома брошены, улицы пустынны. Нас интересовали находки опализированного дерева в расположенных рядом карьерах пильного камня. Информацию от немногих опрошенных местных жителей мы получили диаметрально противоположную – то дерево находили в верхнем слое вскрыши, то, наоборот, в подстилающих песчаниках. Но единственное, в чем все опрошенные были единодушны, так это в том, что мы ничего здесь не найдем, т.к. находки дерева здесь достаточно редки, да и происходили они при работе экскаватора.

Все же мы побродили немного по окрестностям, результатом чего стали найденные на отвалах щепки и ветки белого опализированного дерева.

Уверена, что не все свои богатства открыли перед нами багеровские отвалы. Но чтобы изучить их, требуются месяцы и месяцы. Возможно, мы еще вернемся сюда в будущем, сейчас же нас ждет знакомое побережье у села Заветное.

Пляж у этого села вместо обычной гальки покрыт окатанными сидеритовыми стяжениями, глинистые берега усеяны белыми двустворками неогенового возраста и прослойками ярко-синего вивианита.

В кусках руды часто попадаются иголочки блестящего сине-черного вивианита. Каждый раз, бывая в Керчи, мы посещаем этот берег, и ни разу не встретили там ни души. А прибрежные склоны в это время года – это бесконечное царство Флоры, так и манят прилечь и отдохнуть на этом роскошном цветочном ковре. Не верится, что жить этому великолепию не больше месяца: уже в июне все сожжет немилосердное солнце.

Отдохнув немного на травке, мы совершили последний за этот день рывок – 2-й Черноморский карьер. Карьер давно закрыт и рекультивирован, сейчас мало что здесь напоминает о прошлом горном предприятии. Склоны поросли деревьями, в южной части расположено живописное озеро, мечта рыбаков, в высокой траве вольготно себя чувствуют зайцы, разнообразные грызуны и еще более разнообразные пернатые.

Нас же интересовал лишь костер, ужин и ночлег. И лагерь, и ужин, и крепкий чай были оперативно организованы молодыми участниками нашей команды, мы же с Евгением позволили себе на правах аксакалов отдохнуть у костра после напряженного дня. А на рассвете меня разбудил знакомый до боли звук – стук молотков. Эти работы уже не были похожи на беззаботное перебирание гальки или прогулки по багеровским отвалам – шла серьезная работа по добыче анапаита. В наши дни, когда карьер давно рекультивирован, находка анапаита – дело непростое. Надо перерыть и переколотить огромное количество пустой породы, да и нет никакой гарантии, что в этом месте вообще что-то путное попадется. Работа эта изнурительная, требуется серьезный инструмент, никак не ниже кирки и лопаты. Да и колотить извлекаемые куски руды непросто.

Пара часов изнурительного труда, и все мы оказались счастливыми обладателями более-менее эстетичных образцов с изумрудно-зелеными расщепленными кристаллами анапаита, медово-желтыми шариками барита и черными, как бы отполированными натеками минералов марганца.

Ни досконально изучить, ни просто пройти этот карьер от края до края не представляется возможным – такой он огромный. Таит он в себе еще очень много интересного, но оставим эти открытия на будущие поездки, а нас ждет встреча с нашим общим другом и соратником  Владимиром Алексеевичем Константиновым, известным многим под именем «Керченит». Когда мы прибыли к нему в Аршинцево, он уже зашнуровывал свои армейские ботинки и был готов на любой подвиг во имя науки минералогии. Теперь путь наш лежал в расположенный недалеко карьер "Е".  Сейчас мало что напоминает о былых производственных достижениях. У восточного борта на озере рыбачат рыбаки, все остальное пространство  бывшего карьера абсолютно пустынно. Дорога к карьеру настолько ухабистая, что в очередной раз отказался везти нас наш железный конь. На этот раз оказалось, что мы быстрыми темпами теряем бензин. К счастью, и с этой поломкой сообща справились.

В этот день мы сами впервые нашли здесь ракушки, замещенные родохрозитом. Правда, это не тот нежнейший розовый родохрозит, восковидным блеском и внутренним свечением напоминающий коралл с торговым названием «кожа ангела». Воспоминания о таких находках в этих местах превратились уже в легенды и предания. Поэтому-то и наши непрезентабельные находки были восприняты как прорыв и открытие.

И еще почему-то в этот раз часто попадались неогеновые раки, замещенные псиломеланом. Но славится этот карьер своими ракушками-шкатулками – с пустотами, заполненными кристалликами вивианита, гипса и барита. Вот интересно: железа в этих краях в избытке, сера тоже есть, судя по количеству гипса и барита. А вот сульфидов железа мы не встречали ни разу. Где доблестные геохимики, которые бы объяснили нам процессы минералообразования на этих месторождениях?

Уже смеркалось, когда мы закончили наш трудовой подвиг. Тепло попрощавшись с Владимиром, мы проводили его с Евгением и Сашей в Аршинцево. Саша поехал совсем не зря, на обратном пути пришлось толкать машину не менее 100 метров. К счастью, это была одна из последних поломок. А Дима уже оперативно разбивал лагерь, причем делал все настолько легко и умело, что я даже не нашла возможности вклиниться со своей помощью. Как хорошо, что есть у нас наша команда, сообщество единомышленников, которым не надо что-то долго объяснять, все поддержат и поймут тебя с полуслова. И никакие находки не заменят эти вечера у костра, когда разговоры и рассказы настолько интересны, что забываешь об усталости. В этот вечер вспоминали своих отцов и дедов. Оказалось, что все воевали, и все наши семьи пострадали в этой войне. Воистину: большое видится на расстоянии. Женя в детстве растерял отцовские награды, остались лишь наградные книжки. Действительно, в послевоенные годы мало кто вспоминал о войне, было всеобщее желание как можно быстрее забыть о пережитом. И надо было, чтобы прошли долгие десятилетия, чтобы мы осознали, что нет ничего в истории человечества, что можно было бы сравнить с этим невообразимым подвигом и самопожертвованием всего народа. Подвиг этот неизмеримо выше человеческих возможностей, и западные наши друзья потому им не интересуются, что они не способны ни осознать, ни поверить в то, что человек вообще на это способен.

Наутро мы побродили еще по нашему карьеру, нашли пару-тройку псиломелановых раков, застывших в позе цыпленка-табака, и стали собирать лагерь.

Нам предстояло заехать к Александру Деманкову, известному в Крыму геологу и коллекционеру. Дело в том, что на полуостров прибывает группа москвичей в составе Паши и Саши, а также Тимофея с Юлей. Мы обещали передать для них инструмент. И каково же было наше удивление, когда у дома Александра появился сначала Павел, а за ним и вся московская компания – все еще полные сил, чистые, без травм и синяков, в одежде, не пропахшей еще дымом костра. Оказалось, что они только что приехали и готовятся к марш-броску по керченским карьерам. Встреча, знакомство, добрые пожелания – все было очень эмоционально. Тимофей сразу же одарил нас редкостями из своих сборов, Александр презентовал опализированное дерево из расположенного недалеко известнякового карьера «С».

О многом хотелось расспросить, многое рассказать, но тут вмешалось неумолимое время. Москвичам надо было выдвигаться на свой маршрут, а нас ждало еще Азовское побережье у села Семеновка – последняя точка нашей экспедиции. Тепло распрощавшись, с надеждой на скорую встречу в Севастополе, мы тронулись в путь, на этот раз почти мгновенно.

И вот перед нами Азовское побережье, а точнее – Арабатский залив.

Ничем не примечательный глинистый берег. Впрочем, примечателен он тем, что когда-то здесь проходили съемки прекрасного фильма "Дикая собака динго или повесть о первой любви". В память об этом событии на побережье воздвигнута скромная стела.

Сначала ничего не бросается в глаза в этих откосах, но постепенно начинаешь замечать запрятанные в глине и просто валяющиеся в море и на берегу куски абсолютно прозрачного гипса. Кристаллы его легко расслаиваются по плоскостям спайности и, окатанные морем, напоминают куски оконного стекла. Поражает их огромное количество и размеры. И опять-таки вопрос к геохимикам: откуда так много серы в этих краях и почему нет здесь, например, самородной серы? Кристаллы эти настолько красивы, плоскости такие гладкие и блестящие, что мы не удержались и набрали этого гипса полные рюкзаки.

На этом программа нашей экспедиции была выполнена. Предстоял еще путь домой, несколько поломок в Симферополе, обсуждение планов на будущие поездки. Дома еще предстоит разобрать привезенный материал, а в голове уже мысли о будущих путешествиях.