САМАРА 2019 г.

Ну вот и закончился полевой сезон. К сожалению или к счастью – это как посмотреть. К сожалению – потому что и не наездилась, и не накопалась, и материала маловато привезла, да и впечатлений тоже. К счастью – отдых от такого отдыха иногда тоже необходим. А тут – и дача, и работа, и дома зоопарк (во всех смыслах), и поездки какие-никакие… А летние месяцы так коротки, да и с погодой не свезло.

Сезон закрыли Самарским краем. И даже не любимой мною Водинкой, а прыганьем «по обрывам да по взгорьям» в поисках агатов. «Волжских» агатов. Взгорья-то там те еще…

Довольно богатый всяческими «ништяками» край - интересная и разнообразная (в отличие от нас, бедных) минералогия, редкая палеонтология, куча не распуганной живности (видели много лис, зайчика, гадючку, и даже белую попу косули). Великое множество всевозможных колючек, колючечек и колючищь, которые цепляются за все, и часто там и остаются. Совсем мизерные и круглые ежики, обсыпающие носки, обувь, шнурки – не собрать. Побольше и угловатей – с этих же носков не отодрать, только нитки выдергиваются. Как-то я даже выкинула этот предмет гардероба в связи с непригодностью к дальнейшему использованию. Колючки на траве. Шипы на кустах и шипищи на деревьях. Схватишься в темноте – и… и все, хана работе, насквозь руку проткнет. А народ по поводу моего недоумения подобной излишней околюченностью всего сущего меланхолично пожимал плечами: степь же…

Гм… Отвлеклась. Так вот, агаты. Летом у меня уже была поездка по агаты, в Карелию. Довольно бестолковая (в плане находок) поездка. И не первый год уже. Я вообще упертая. Это же фишка такая – искать агаты там, где их как бы и нет. А в октябре – в Самару вот... Нам же что посложнее…

Опять немножко (или множко?) отойду от темы. Как многие уже знают, для плодотворных и счастливых поисков минералов нам всем нужны привязки. Точные, честные, и желательно лично проверенные. Без привязки можно скакать по холмам и оврагам до морковкиного заговенья. Это, конечно, тоже вариант, можно в процессе найти много чего интересного, но как правило не то, что ищется. Или пройти в ста метрах (да хоть в десяти, дела это не меняет) и не увидеть. Или прямо по точке пропереть, и так и не понять. Сложно искать не зная, что, не знамо где. И нам, выезжающим на поиски порой за сотни километров, в рамках ограниченного выходными днями времени, бывает сильно жалко этого самого времени, вложенных средств, и несбывшихся мечт. И очень горько ну совсем ничегошеньки не найти.

Ода хорошим людям: да будут они здравствовать вовеки за свою безвозмездную помощь и поистине бесценные сведения, которыми нас иногда одаряют! Я вот, например, ни одну точку сама не нашла, не открыла. Все уже когда-то где-то кем-то найдено, открыто, записано пусть даже в очень старых документах. Нам остается только обновить и расширить (при везении) эти сведения.

Нет, кому-то, конечно, везет случайно набрести на чудо, но явно не мне. Чаще же открытие местонахождения какого либо минерала - это долгий, планомерный и тягомотный труд, дело не одного года, море усталости и разочарований. Нельзя встать с утра, пойти искать «точку» и найти ее. Можно неспешно и нудно обследовать перспективные участки. А до этого заранее высчитать и выяснить, какой участок можно считать таковым. Можно и при планомерном же обследовании территории наткнуться случайно на что-то другое. Можно услышать от тех, кто совсем «не в теме», какую-то полезную информацию. Много вариантов, но все они не для меня. Для меня – даже зная привязку, не всегда или не сразу найти точку. Вполне возможно, что за годы все заплыло, замыло, заросло. Как в Карелии вон – еще шесть лет назад свежие и голые отвалы. Сейчас - чуть ли не двадцатилетний лес. И когда успел… А Водинские карьеры? Каждый раз – как первый. Моя первая Водинка и последняя – две абсолютно разные территории. Я даже знакомые карьеры не все нахожу, настолько быстро местность меняется.

Так вот. Дай Господь здоровья тем, кто дает нам надежду (читай – привязку).

Да, и я не пишу стандартных отчетов. Вся моя писанина – это разговоры ни о чем, бормотание, а чаще бурчание по поводу и без… Так что не обессудьте.

Вот мы и ехали этим октябрем в мой небольшой отпуск по новым и прошлогодним привязкам снова искать Волжские агаты, ну и еще кое-чего.

Ехали через всю Татарию до самой дальней от дома точки Самарской области, посмотреть для начала на окаменелую древесину не совсем обычного для меня вида. Не ту, что светлая, опализированная, с ходами моллюсков – древоточцев, а ту, что замещена кварцем, да не простым, а черным. Если опализированное дерево очень похоже на дерево из Ростовской области, то Самарское черное – ни на что оно не похоже. Совершенно уникальные образования. Кварц, с виду напоминающий морион, замещает целые части стволов, а по трещинам и пустотам нарастает черными блестящими зернами – кристаллами, ориентированными в одну сторону, по ходу волокон. Морионом это выглядит только внешне. Черный цвет обусловлен примесями – окси – гидроксидов железа. Лимонитизация в виде пленок, налетов, рубашек, выполняющих полости в древесине.

Погода, как и во всех, видимо, регионах России, выдалась не очень. Мерзкая, одним словом. Постоянный ветер, постоянный же противный дождь, температура совсем чуть выше нуля. Ехали мы долго и уныло, по не слишком населенным местам, мимо крошечных деревушек. И к месту прибыли поздно – поздно вечером. Даже имея точные координаты, в темноте никаких дорог не найти, поэтому заночевали «где-то рядом». Отметили приезд и мой отпуск, как водится. И настроение было вполне ничего…

А серым мутным утром я проснулась в окружении каких-то разрушенных скотных дворов, проснулась совсем разбитой и больной. Только к обеду выяснилось, что мое паршивое состояние обусловлено не вчерашним праздником, а банальной простудой. Вкупе с сюрпризами погоды, которая продолжала нагнетать, мое и так не сильно отпускное настроение стремительно приблизилось к нулю, не задержалось там и покатилось ниже.

Я первый раз заболела в полях. Хуже того, я первый раз заболела каким-то дурацким ОРВИ в самом начале поездки. И это было так неожиданно. Особенно потому, что все лекарства от простуды я первый же раз НЕ ВЗЯЛА вообще. Взяла все – от травм, обмороков, ожогов, обморожений, утоплений… От укусов клещей, змей, пауков-людоедов, гигантских носорогов… От падения в Марианскую впадину, от удара молнией по темечку, от разговоров с инопланетянами… А от простуды - нет, не взяла.

И вот, все вокруг серое, грязное, темно-моросящее. У меня – сопли-слезы-горло-озноб, башка вообще раскалывается, пустая и дурная. Хочется в одеялко, к печке, телевизору, и теплому коту (ужасно захотелось к коту), пить чай с малинкой, а не вот это вот все. Не топать по полю, надеясь случайно набрести на карьер. Координаты-то есть, да интернета на телефоне нет, потому как вместо неба – сплошная серая вата. А он где-то тут, карьер-то, точно тут. Надо только побегать, поискать. А найти надо, потому как деваться некуда – или двигать по плану вперед, или помереть прямо тут. Вижу цель – иду к ней (мой девиз), в данном случае - ползу. Но вперед. Быстрее сделаю дело, быстрее уеду болеть в более комфортных условиях.

Не так важны причины, как результат – карьер методом оббегания окрестностей был найден. Пробыли мы там полдня. Поработали. Ну как поработали… Мой любимый вид деятельности – медленно и печально ходить, и искать. Иногда чего-нибудь находить. Перемежая искания размышлениями и раздумьями о важном. А в моем нонешнем состоянии только и оставалось, что просто ходить. Благо, народу тут до меня побывала куча, дерево в Самарской области редкостью не является, а потому образцы можно было просто подбирать. Ну и поковырялась, конечно, чуток. Интересно же. В бортах этого небольшого песчаного карьера любители садового дизайна целые норы понакопали – добывали стволы. Они действительно попадаются огроменные. Но, к сожалению, не прочные - замещение кварцем не сплошное, и бревна распадаются на щепки. Хотя, будь оно прочным, как бы я щепочек-то набрала? Красивые, необычные образцы древесины. Эти черные кварцевые зерна, покрывающие поверхность, так блестели и переливались в редких лучах осеннего солнышка…

Многочисленные отверстия в бортах карьера, оставшиеся после извлечения стволов окаменелых деревьев.

Одно из крупных отверстий, оставшихся после извлечения целого ствола окаменелого дерева. В самом низу «норы» видны отколовшиеся в процессе добычи части ствола.

Крупный образец окаменелой древесины. Замещение кварцем, гётитом и лимонитом. Пермь, казанский ярус.

Небольшие образцы окаменелого дерева с щетками черного кварца по поверхностям.

Стенка карьера. Видны многочисленные «норы» от добытых стволов окаменелых деревьев.

Отобрав и загрузив находки, наскоро пообедали, и двинулись на второй карьер. Муж забросил меня туда. (Забыла сказать, ездили мы в количестве двух штук – я и муж. Я собираю камни. Прокладываю маршрут. Фотографирую. Командую. Муж (зовут Сашкой) ничего этого не делает. Возит меня. Иногда кормит. Но чаще бурчит. Машина еще есть. Не молодая уже и потрепанная (зовут Калиной)). Так вот. Забросил, и уехал. В районный центр, городок Шенталу, искать бензин, еду и лекарства для меня. Обещал парой часов обернуться.

Ну а я, взяв свой многострадальный рюкзак с фотоаппаратом, пластиковое ведро под образцы и любимую «ковырялку», потопала обследовать карьер. Поминутно (прощу прощения) сморкаясь, чихая, кашляя и т.д. Шла вторая половина этого трудного дня…

Про мобильную связь. У меня две симки - старый Мегафон и новая Теле2. От МТС по неинтересным причинам в недавнем прошлом пришлось отказаться. У Сашки – тот же Теле2 и старый Билайн. Как позже оказалось, толк был только от Мегафона. Но так как он был только у меня, разъехавшись, мы остались без связи друг с другом. Но пока никто из нас об этом не знал.

Так вот. Сашка уехал, но обещал вернуться. А я погуляла. Потом еще погуляла. Обошла карьерчик, так ничего толком и не найдя. Нагулялась, выдохлась и загрустила. После тех отменных деревьев из первого карьера здесь не было почти ничего. Оставив ведро (огромное и белое) в карьере, отправилась гулять за его пределы, и набрела на свалку. Сначала-то обнаружилась табличка со словами «Здесь свалки нет. Свалка – 100 м». Ну как от скуки не посмотреть на свалку? Тем более, не в чистом же поле она. Значит, выемка в земле есть, значит, карьер.

Это была настоящая деревенская помойка. Горы томатной ботвы из теплицы с крошечными ягодками красных помидорчиков, кусты с гирляндами огурчиков, картоха, огромные редьки… За свалкой открывался вид на спрятанный от нескромного взора карьер. Надо же, я даже не предполагала, что он тут есть. Один карьер состоял из двух половинок, разделенных песчаной перегородкой. И из одной части карьера вторая не просматривалась и даже не предполагалась.

В просвете между горизонтом и тучами выглянуло вечернее солнышко, окрасив песчаные стенки карьера в теплые, цвета охры, тона. И все те же «норы», оставшиеся от вынутых стволов окаменелых деревьев, хотя и гораздо меньшего диаметра, чем на первой точке. Дерево чуть другое – замещено все тем же черным массивным кварцем, но вместо черных же зерен по поверхности – щеточки белых кристаллов кварца в пустотках и по трещинам.

Стенка карьера. Видны следы добычи песка.

Крупная часть ствола окаменелого дерева, замещенного кварцем, гетитом и лимонитом.

Образцы окаменелого дерева с щетками белых кристаллов кварца.

Образцы набрались довольно быстро, но их еще и вытащить оттуда надо. Ведро-то я оставила «где-то там». Тут и пригодилась помойка. Нашлась небольшая корзина, огромная сумка, как в сетевых магазинах, различная упаковка. И несколько ходок туда-обратно. Тяжело. И в гору из карьера. И некоторые образчики крупноваты – хотелось не щепочку, а пенечек, пусть и небольшой. И болею ведь… И тороплюсь. В сумерках карьеры становятся для меня негостеприимны. Так потихоньку вытащила все наверх, ко въезду (как мне казалось). Сходила, наконец, за оставленным ведром. Стою. Жду. Всматриваюсь в даль, не мелькнет ли свет фар. Никто не едет. Выясняется, что связи нет. Отвечерело и потемнело. Стою одна в поле, потихоньку подмерзаю. Почему не едет? Не нашел бензин? Аптеку? Менты забрали? А я? А куда мне? Накрывает одиночеством. Под кожу мерзкими щупальцами вползает паника, но я ее гоню.

Когда стемнело окончательно, из-за кустов вдруг раздался голос: «Юль!»

«А?» - откликнулась я машинально… А в голове пронеслось фейерверком – как так? откуда взялся? когда успел? И облегчение…

Оказалось, Сашка вернулся уже очень давно. Как и обещал, скатался туда-обратно. Заглянул в карьер, увидел мое белое ведро без меня, вернулся к машине и стал ждать. Периодически выходил, звал и сигналил, не понимая, куда я делась. А я в этот момент, вероятно, как раз спускалась в карьер за очередной добычей, и его не слышала. То, что есть вторая часть карьера, он не догадывался.

В какой-то момент он снова пошел меня искать, и обнаружил, что ведра на месте уже нет. Мы много часов стояли напротив друг друга, разделенные лишь несколькими метрами высокой травы. До сих пор не понятно, как можно настолько не слышать? Стояли и друг друга ждали.

Сашка привез для меня лекарства, и последующие несколько дней мне было чем заняться – я усиленно лечилась. Вот так закончилось мое короткое, совсем не полное, но очень информативное знакомство с окаменелым деревом Самарской области. Всего лишь один день. Всего лишь две близкорасположенные точки. Новые, удачные, интересные.

В дальнейшем мы вплотную занимались отработкой привязок на «Волжские агаты».

Волжский агат.

На территории Самарской области агатовые образования встречаются только в поволжском горизонте казанских отложений. Во множестве попадаются простые и рисунчатые кремни, различные халцедоны, и лишь изредка можно найти коллекционный агат. Если повезет. Агаты имеют давнюю историю, интерес к ним то появлялся, то угасал на столетия. Впрочем, как и интерес людей к камню.

Доломит. Глыбы выщелоченной брекчии на берегу.

Кремневые желваки.

Насколько я сама смогла понять, термин «волжский агат» используется для определенных образований, охарактеризовать которые по-другому не получается. Часто это конкреции, состоящие из кремня, халцедона и опала (кахолонга); в одном камне все это намешивается невообразимым образом, встречается множество вариантов строения и окраски. Пессимист назвал бы это кремнем, оптимист – агатом. Некоторые вариации можно назвать даже «самарской яшмой». А еще встречалось – агатовидный кремень, халцедоновидный кремень. Или как вам такое: яшмовидный кремень опал-халцедонового состава. Провести строгую границу между агатами и агатоподобными кремнями невозможно. Вероятно, чтобы избежать конфликтов, и родился термин – «Волжский агат». Могу рекомендовать прочесть статью «Волжский агат. Кремневый век» В. П. Морова, Н. Л. Небритова, А. А. Сидорова, где емко, понятно и в то же время коротко даны основные характеристики и описания этих платформенных агатов. К слову сказать, попадаются и «настоящие» агаты – тонковолокнистая разновидность халцедона четкополосчатой окраски.

На поиски этих агатов мы потратили не один год. Каждый раз, приезжая в Самару, на Водинку, непременно мотались куда-то еще – на какой-нибудь бережок, в овражек, пытались проникнуть на закрытые карьеры. По большей части, безуспешно. Точных привязок не было. Найденное оставляло желать..., а редкость поездок и дальность расстояния делали эти «волжские агаты» очень привлекательными, но какими-то недостижимыми.

Вероятно, все это продолжалось бы и поныне, если бы судьба не свела меня с замечательными людьми, энтузиастами, влюбленными в свое хобби, которому посчастливилось стать и работой – Володей и Аленой Моровыми из Тольятти. Год назад мы с мужем заезжали в Самарский историко-краеведческий музей имени П. В. Алабина посмотреть вживую на великолепную коллекцию волжских агатов. В этот раз по приглашению Володи побывали в музее ИЭВБ РАН (Институт экологии Волжского бассейна Российской академии наук) в Тольятти. Первично все же – для пообщаться. Но и ради агатов тоже. Хотя, и кроме них там есть на что посмотреть. В музее собрана не только коллекция местной минералогии, но и великолепная коллекция палеонтологических редкостей.

На фото: Витрины с волжскими агатами из музея Алабина в Самаре.

На этикетке: Кварц друзового строения («льдистый») в агатовой оторочке. Кинельский район, Водинский карьер.

В прошлом году, видимо наслушавшись моих стонов про бесплодные попытки «найти агат», Володя показал нам некоторые точки. И в этот раз за пару дней мы все их еще раз объехали – посмотреть, так сказать, свежим взглядом. Будучи первый раз на точке (все равно, какой), я буквально ничего не понимаю и не соображаю.

Ночевка в одном из карьеров.

Неожиданная находка - неплохой рисунчатый кремень.

Халцедон (реже грубозональный агат) наследует от гипса ячеистую, ребристую поверхность. По поверхности часты друзы длиннопризматических кристаллов кварца.

Жеоды с тонкими зонами агата, ядром из рыхлого кварца, и друзами длиннопризматического кварца по поверхности.

Один из карьеров.

Халцедоновые секреции с кварцем в породе ( in situ)

По пути еще раз посетили Сергиевский историко-краеведческий музей – великолепный, какой-то «живой» музей, настоящий «культурный центр» города Сергиевска. Помимо постоянных экспозиций там проводятся и выставки, и детские праздники, занимаются с ребятами творчеством. Для меня под категорию «местный музейчик» он никак не подпадает. Это что-то такое теплое, семейное, подвижное, постоянно меняющееся… Ну, я и говорю – живое. В такое хочется вкладываться.

В этом году мне подарили еще пару привязок на агаты. Мы уже намыливались домой, хотели заскочить в Ульяновск по гипсы, но ради такого дела… В Ульяновске я была не раз, а тут новая, проверенная точка. Такое пропускать ну никак нельзя. И мы отправились совсем не по пути, в сторону Жигулей, в какое-то место Самарской луки. В общем-то, в этом месте я уже была. Даже дважды. И ничего не нашла. Вот почему в начале своего повествования я так долго и нудно рассказывала о важности вменяемых привязок.

На отработку новых точек ушло еще два дня. Правда, в этот раз был еще и бонус – небольшое месторождение редкого минерала по пути. Но об этом чуть позже.

Пока ехали на место, в какой-то деревеньке прикупили местных маленьких арбузиков и винограда. Вот она – разница климатических условий. У людей вон, арбузы растут. А у меня в деревне не то что тыквы, а и кабачки не выросли в этом году. Так было не по-летнему холодно.

Естественно, проехать до места базирования, как и ожидалось (но хотелось), не удалось. Липкая скользкая глина не оставила шансов. Но мы попробовали. Съехали с асфальтированной дороги. Почти сразу же выяснилось, что дальше - ну никак. В ложбинках следы от копыт – даже коровы буксовали. После чего я выслушала кучу интересного от Сашки - про камни, поездки, «эту дурацкую погоду» и про себя, любимую. Моросил дождик, мне хотелось еды и чаю, но засунув свои хотелки поглубже, сказалась обиженной, подхватила рюкзак и утопала в туман. Радостно так утопала, упоенная нежданной свободой. Правда, радоваться полной грудью болезня еще не давала, но тихонечко и неспешно – вполне.

Вот я и шлепала помаленьку, пробуя на вкус каждую дикую яблоньку и обдирая шикарнейшие ягоды шипастого боярышника. В отличие от боярышников, все яблочки оказались не съедобными совершенно. Дождичек со временем поутих, даже солнышко чуть посветило, вокруг все блистало красками – желтые поля поздних подсолнухов (у нас-то всякая травиночка к этому времени уже замерзла), красно-рыжая листва, голубое небо и где-то там, у горизонта, синяя полоса Волги. Эх, жаль, что я не красавица, спортсменка, комсомолка… Как бы счас бы… А тут – иду, пыхтю, чуть взгорочек, почти подыхаю. Аж злость берет.

На этой злости и доплюхала. До обрыва. А там высота… И тропочка. Склизкенькая такая, кустами с колючками по бокам утыканная. Терновник, похоже. Сползала на попе (чтоб не высоко падать). И всю дорогу – идя, ползя, думала – как обратно-то? В гору? Ведь не пустая пойду. Но ничего. Сползла. Погуляла. (Гуляла столько, сколько влезло в рюкзак и сумку). И обратно залезла. Честно, не с первой попытки, и даже не со второй – берег в этом месте подмыт, и на тропу просто не забраться снизу. А с моими старыми больными косточками, так вообще… и страх еще какой-то… раньше не было, не боялась упасть, и раньше времени рассыпаться.

Что набрала – на тот момент совсем не понятно было. Пилить все надо, так не видно. Колоть пыталась – бьются не в нужной плоскости, только портить.

Вид на Волгу с обрыва.

Кремневый желвак ( in situ)

Дома потом смотрела – по большому счету пару камней можно было взять, остальное не стоило и тащить. Глаз замыливается, в какой-то момент перестаешь понимать уже, что нужно, что нет. Да и мокрыми, сами знаете, все камни выглядят шикарно. И фотик зря таскала, все равно даже не достала, только вес лишний.

Вернулась к машине. Сашка маленько поутих, но поить чаем меня все равно не рвался. Обратно на трассу выбирались трудно – выезд крутой, склизкий, под углом, а посередине – какая-то здоровущая железяка торчит. Да, я забыла сказать – все эти проблемы из-за прицепа. Не развернуться с ним в узких колеях деревенских дорог. На скорости выбрались, порог только о кромку асфальта царапнули. Хоть и светло еще было, но поехали ночевать. Темнеет-то сейчас рано.

- Йооожииик…

- Медвежооооноок…

На следующий день посмотрели еще одну точку, чуть дальше по берегу. Здесь было несколько легче, берег крутизной не пугал, а когда я собралась подниматься обратно, оказалось, что Сашка с машиной уже ждет меня на берегу.

Утро туманное…

Я.

Берег Волги

По ходу нашла три выброшенных на берег кокоса, неведомо как там оказавшихся. Посидели, отдохнули. Съели арбуз. Набрали боярышника в поле. И, в общем-то, и все. Можно домой, к печке, коту, добаливать…

А погода, черт бы ее побрал, кажется, начала налаживаться…

Про обещанную редкость.

В этих же краях находится совсем небольшое месторождение довольно редкого минерала – АЛУНИТА. Место мне Володя описал очень хорошо, и я сразу его узнала. Шагать к нему, правда, пришлось напрямки через поле с высокой травой и колючими кустами боярышников – никаких троп для меня никто не предусмотрел. Но вышла я на удивление точно – сразу к обнажению в овраге. Небольшая жилка проходит горизонтально в средней части обрыва. И вниз – еще далеко, и вверх – высоко. И крошечный уступчик, явно кем-то сделанный специально, чтобы не цепляться судорожно за породу, вися на обрыве, пока добываешь образцы. (Совсем вот только что узнала, что площадка была раскопана лично В. П. Моровым, и теперь регулярно обновляется вместе со студентами во время геологической практики.) Пофоткала, немного набрала – друзьям на подарки. По времени – это мое самое короткое посещение месторождения.

Алунит (жигулит) – алюминиевая руда. Жигулит описан профессором К. В. Поляковым еще в 1942 году. В дальнейшем это название закрепилось за конкрециями сложного состава из месторождений алунита на Самарской Луке. Минеральный состав конкреций: алунит, натроалунит, галлуазит, алюминит, коалинит, аллофан, гетит, гидрогетит. На территории Самарской области алунит встречается в триас-нижнеюрских корах выветривания палеозойских карбонатных пород. Минералы группы алунита образовались здесь в процессе гипергенных преобразований из галлуазитовых глин путем действия на них природной серной кислоты. Последняя выделялась при окислении пирита, в основном в вышележащих юрских глинах.

Здесь, на Ермаковском месторождении, в овраге Чукин, на границе палеозоя и средней юры, выделяется слой брекчии пестроцветных глинистых пород (кора выветривания), образовавшихся в начале мезозоя. Конкреции алунита чаще белого, реже желтого, розового, сиреневого, малинового, серого или бурого цветов (в зависимости от присутствия примесей железа или марганца).

Останец «Каменный цветок». Овраг Чукин.

Алунитовая (жигулитовая) зона в коре выветривания на Ермаковском месторождении.

Занимая значительные площади, месторождение данного конкретного генезиса является крупнейшим в мире, но по общим запасам невелико и не разрабатывалось.

На самой Водинке (куда я, собственно, и ехала) в этот раз мы почти не побывали. Какие-то полтора дня с ночевкой в карьере, где останавливались обычно. Часа два искали только, как пробраться – одну дорожку перекопали и завалили еще несколько лет назад, вторую затопило лужей, похожей на гнилое болото. Вот и добирались в этот раз третьим путем – через дачи. В основном, заброшенные. Мрачное зрелище. Заросшие домики с провалившимися крышами, ржавые качельки на участке, покосившиеся заборы… Что-то скрипит и бряцает. А ведь когда-то здесь было тепло, весело, ярко. Праздник и детский смех. Остались, правда, и обихоженные участки, но их так мало… среди почти полного запустения. А поздней осенью, с наступлением сумерек здесь становится совсем неуютно. Да еще небо такое тяжелое, на загривок давит. Морось какая-то. Ветер плюет в лицо обрывки дождя. Вон, хищник над карьером кружит… Бррр… Заброшенные деревушки мне вполне знакомы, а вот на дачи я как-то не натыкалась раньше. С большим трудом, бегая среди участков в поисках дороги, выловила одинокого мужичка, у него и спросила, как на карьер попасть. Стремно там мужичку, одному-то… А может, наоборот, покойно и тихо. Только мне явно было не по себе.

Спустились. Будто на дно глубокого колодца – темно, холодно, сыро. Звуки эхом отскакивают от стен и тут же глохнут. А куда нам еще податься? Ночевать-то где-то надо. Но не радостно, не радостно…

Кто-то дырку в подошве пробурил, керн валяется. И зачем?

Карьеры активно разрабатываются, гоняют грузовики туда-сюда, шумит дробилка… Если бы не какие-то ориентиры, можно было бы совсем запутаться. И карьеры уже не там, и дороги уже не те… Людно стало, шумно… Не помедитировать. Побегала, поискала чего-то… Но больше времени пыталась сориентироваться. Вся эта движуха вокруг ужасно раздражает.

Место, с которого ведется съемка – свежий отвал. Напротив, где сейчас карьер – совсем недавно был холм и развилка дорог.

Казалось бы, что-то новое вскрывают, ломают, шансы наши на качественные образцы должны увеличиться. Да только… Ушли бы они все куда-нить, чтоб наедине с карьером остаться. В результате, раздолбив нафиг классный образец прозрачных кристаллов серы в жеоде с кальцитом и битумом, совсем расстроилась, размякла, и решила – не судьба. На этом моя Водинка и закончилась.

Водинский агат. К сожалению, не мной найден. А потому там и оставлен. Мне даже предложили его повыбивать, но… Вдруг бы разбила…

Вероятно, степная гадюка Башкирова. Молодая исчо.

Пёсель, видимо. Довольно крупный был. Чего только на Водинке не найти…

Кремень. Водинское месторождение серы.

В заключение…

Самарский край стал для меня откровением. Раньше это была только Водинка с ее серой, целестинами, карьерами и помойками. И я ее очень любила.

Но оказывается, столько всего мы не видим вокруг, посещая из года в год одни и те же места.

Несмотря даже на отвратительную погоду, вездесущие колючки, цепляющиеся к нам, как и болезни…

Усыпанные бордовыми ягодками кустики боярышника в степи… Дикие терпкие яблоньки… Серебристый лох с огромными, пугающими шипами… Такое близкое звездное осеннее небо… Колоссальные волжские обрывы… Богатейшая история и культура… Удивительные животные и не менее удивительные растения… Разнообразная и редкая палеонтология… Узнаваемая минералогия… Цветные кремни… И эти необычные, скромные в своей ненавязчивости, ВОЛЖСКИЕ АГАТЫ.

Данные, использованные в отчете, взяты с сайта Экологического музея ИЭВБ РАН, а также из отдельных статей В. П. Морова.

Агат с заполнением "льдистым" кварцем центральной зоны, с жеодой с кристаллом серы, с оторочкой голубым халцедоном по канту. Не обработан. Водинское месторождение серы.