Размышления о фарте

Сдаётся мне, все, кто собирает камни, делятся на фартовых и тех, кто не очень. Фарт, конечно, штука субъективная, но одно у него не отнять - видно сразу, он есть или его нет. Неважно при этом, что ты там находишь, будь то самоцветы, роскошные друзы кварца из-под дёрна или какую-нибудь невнятную минералогическую хреновину. Главное, что находишь и именно ты. Пусть это даже какой-нибудь тиннункулит, который в детстве был птичьей какой, но с возрастом посвящён был  в рыцари.  А остальные идут по следу, пользуясь остатками эманации фарта и греясь в её слабых лучах, тоже чего-то находят. И всем хорошо, все счастливы. Кроме тех, кому недостало фарта.

В конце августа Николай засобирался в отпуск. Ему хотелось прошвырнуться по историческим местам Свердловской области: Ватиха там, Барские ямы… Но образовалось небольшое окно в связи с тем, что его постоянный напарник в поездках, Андрей Гилёв, приезжал несколько позже. А эти четыре дня… не пропадать же добру. И он позвонил мне, а я предложил навестить наши вольфрамовые точки, которые я уже года три  как тихонечко окучивал.  Вообще-то набег планировался с другими людьми, но на небесах распорядились иначе. Так что действовал по старинке, точечно.

Август двадцать четвёртого вышел мокрый. Где-то, но не в нашем районе, растворяло дамбы, смывало дороги, подтапливало дома. А ко времени поездки вдруг установилось вёдро. Полевые дороги даже подсохли слегка. Мы в субботу доехали до Юго-Коневского рудника и там встали на ночлег в сосенках, где повыше. Это в поле дороги подсохли, а в лесу даже не начинали. К тому же тучи не спешили покидать небо над нами, а до асфальта пять кэмэ.

Дальнюю от нас часть отвала, оказывается, прошли бульдозером и значит надо теперь пройти пешочком и глянуть. Собственно, глянуть надо всё. Некоторые участки проходишь по нескольку раз, и время от времени на глаза попадается то, что требуется поднять и отложить в кубышку. Неважно, что выкинется потом, сначала берётся на погляд. Это же не разноцветное фосфато-арсенато, это серятина из сульфидо-сульфосоле, её ещё разглядеть надо. Мечтается найти нечто крупнее двух сантиметров, но обычно попадается в два-три миллиметра. Я как сумел объяснил Николаю, что мы ищем и он исчез. Вот только что рядом слышал его молоток и всё, тишина. Сам же методично, метр за метром, там, где ещё не ходил… Увидел кусок кварца, поднял, кинул в кучку и так далее. Потом пересмотрел, переколотил и далее. Потом подтащил рюкзачок, завернул, скидал и далее. Час за часом. Встретились мы уже в середине дня на другом по диагонали конце отвала. Коллега извлёк добытое и начал об меня просвещаться:

-Это у нас оно?

-Нет, это галенит.

-Уэу. А это?

-Это тоже.

-Уэу…

И так восемнадцать раз подряд. Чую, Коля начинает ненавидеть галенит. Зря это он, конечно.

-Блин, а что мы ищем то?

Тут мне - удачно так вышло - сначала на глаза, и, разумеется, сразу в руки ложится кусочек кварца с длинненьким таким… Я, обрадовано:

-Вот! Видишь как оно? Внешний вид, блеск и всё такое?

Коля достал ещё кусочек.

-Оно?

-Вот, это оно.

На кварце чернел сантиметровый столбик какой-то сульфосоли. Один, единственный.

-Понятно, будем искать.

И снова исчез. А я не стал покидать место. Напротив, начал изучать его по спирали. Ну, раз один попался, может, и ещё рядом лежат. Хотя, практика показывает, что обычно всё наоборот.

Отвалы Юго-Конево

Второй  кусочек. (Айкинит)

Ну что же, практика - критерий истины. Не лежат. Точнее, лежат, но не тут. Снова нарисовался Арзамасцев и с ходу заявил, что либо он дурак и ничего в галенитах не понимает, либо это не галенит, а вовсе даже. Беру в руки первый образец. Точно, вовсе даже. Я бы уточнил: даже вовсе. На куске кварца раскиданы множественные зёрна в виде свежих сколов сульфосоли типа айкинита, и довольно крупные. Он мне протянул ещё один, а там тоже не слава богу, вернее слава, но не моему - длинный росток такого же цвета. Надо же, у кого-то сегодня удачный день.

-Где взял-то?

-Да там, на одной куче.

Пошли смотреть. Смотри-кася, а я эту кучу знаю. Я с неё как-то кусок флюорита с бериллами поднял. Рыться мы там не стали, в руках только колотильный инструмент, но галочку поставили. Больше  в этот день ничего сногсшибательного не встретилось, а ближе к концу дня мы свернулись и уехали на Пороховское.

Крупкаит

Крупкаит

Берилл

Завтра должен приехать сюда ещё один Николай. С пионерами или кто они там нынче.

Пока Арзамасцев разворачивал лагерь - а это, на минуточку, полноценный ритуал, там каждое движение имеет определённый порядок в пространстве и времени. Включает в себя всё от доставания элементов лагеря и завершается приготовлением пищи.  Мне в этом ритуале, что вчера, что сейчас, места нет, не предусмотрено. Поэтому отставлен в сторонку заниматься чем-нибудь. Например, вести разговор.  Кто бы возражал, а я разве буду. Один раз, правда, рыпнулся, надоела сухомятка, супчику захотелось. Но это будет потом, а сейчас всё только начинается. Так вот, пока он разворачивал лагерь, а я что-то там нёс, маскируя это под разговор, вскрылось пожелание побольше узнать про исторические свердловские точки. Я и набрал Беленкова. А тот сообщил, что они едут в наши края. Как раз в те, где мы ночуем. Ну вот и встретимся.

Когда мы уже заканчивали завтракать, прикатили свердловчане на белом пепелаце. Для разнообразия это был патрик. Не святой, но ездит, что главное. Лично убедился. Из машины вывалилось четыре детёныша и один взрослый дядя, с которым мы обнялись, расцеловались, ну, то есть, пожали аккуратно руки и изобразили вежливый оскал. Туда-сюда, народ встрепенулся и мы выбрались в поле, которое представляло собой пару берёзовых колков с отвалами внутри и канавами промежду них. Я объяснил желающим своё видение ситуации, и мы разбрелись. С Беленковым вдвоём пошли на юг посмотреть, докуда там разведские докопались. С вершины крайней отвальной кучи  Коля что-то там разглядел в кукурузном поле. Решили проверить.  Я обратил внимание на то, как Николай идёт по маршруту. Любой… нет, не так. Каждый увиденный им  кусок кварца в земле будет выковырян и просмотрен. Чувствуется опытный поисковик. Я бы прошёл мимо.

До места, куда шли, мы не добрались. Оно где-то в кукурузе, а та уже выше роста и шляться по ней мало удовольствия. Да и не зрелая ещё. Последний факт сыграл решающую роль, вернув нас на место к остальной группе. Там мы ещё поковырялись порознь, а потом выяснилось, что Беленков никогда не был на Коневском руднике. И на Северном Пороховском тоже. И даже на Боевском. Ну, Боевское будет завтра, а на первые два можно организовать экскурсию.

Арзамасцев ехать на Северное отказался.  Ещё один из пионэров, самый ленивый, тоже не поехал. Мы вчетвером сначала заглянули на Юго-Конево минут на двадцать. Исключительно точку в навигаторе зафиксировать. А потом я громко подумал вслух, что тут, в километре где-то, должно быть Трошковское проявление, там канава у дороги свежая, судя по интернет-снимку. Коля предложил поехать. Но метров через двести дорога стала поганенькой, а что там дальше, хз. Пока мы на отвалах тёрлись, пара студебеккеров проехала туда-сюда. Видать, лес тырят. Развернулись обратно, как-нибудь, в другой раз.

Выехав из леса  Николай меня спросил:

-А чего мы  через Юшково поехали? Должна же быть дорога с Пороховского.

-Не знаю её. Как мне показали, так и езжу.

Он разворачивает интернет-картинку и показывает:

-Вот же она.

-Счас доедем и увидим.

В месте, где нам надо было налево, прямо шла заросшая дорога. Видно, что весьма малоезженая, но вполне себе.  И мы поехали прямо. А там и к плотинке у Северного.

 Сначала мы проехали к разведочной канаве, чьи отвалы только начали зарастать травой. Канава была скучной и даже опасной. Дно засасывало из-за прошедших дождей. Поэтому там не стали долго задерживаться и проскочили до карьера. На площадке, где ещё в прошлом году стоял экскаватор с цистерной и вагончиком, не было никого и ничего. Только куски кварца, которые мы тут же принялись дубасить. Что там, помимо вольфрамита, отыскали пионэры, не знаю. В их поколотушках я найду натроярозит и вольфрамовый пирохлор-гидрокеноэлсмореит. Но это тоже будет потом, через месяц. А сейчас у меня в руках осколки с крупными пятнами ковеллина, толстыми ниточками айкинита и тут же псевдоморфозы бисмутита по нему. Николай  с пацанами усвистал на карьер пробежаться по канавам. Я сунулся за ним, ибо точно знаю, что он находчивый. Но мне попался только маленький выход вольфрамита, а Коля вообще ничего не поднял. Так мы и уехали на Центральное обратно, попутно впустую пробежавшись ещё по паре канав.

Разведочная канава

Северное Пороховское

На месте я нашёл Арзамасцева, ковыряющего каёлкой отвал, на котором я однажды нашёл интересные мусковитовые прожилки, богатые сульфидами, и всё не решался его расковырять.

 Рядом лежала кучка кварца, которую мы тут же стали осматривать.

Примерный диалог:

-Это у нас что?

-Молибденит.

А это?

-Молибденит.

-Это?

-Молибденит.

-Тут что, галенита нет, что ли?

-Не знаю. В описании есть, но я за всё время наблюдений не встретил ни разу ни в отвале, ни в сульфидных гнёздах в канавах.

-Ну ладно, а тут?

-Молибденит.

Надо заметить, тамошний молибденит иногда интересно выглядит. Он образует нитевидные цепочки, издалека похожие на иголки айкинита, либо обрастает по периферии висмутин. Однажды мне встретился параллельный сросток  подобных молибденитовых трубочек, внутри которых что-то белело. Анализ показал только серу, куда делось остальное - не знаю. Даже записки не оставили. Вот нечто подобное, помимо рассеянного, Коля-первый  мне и предъявлял к опознанию.

Чую, Николай начинает ненавидеть и молибденит. Если так дальше пойдёт, это плохо скажется на сульфидонаполняемости наших рюкзаков.  Нет, как-то ему встретились мелконькие включения айкинита в кварце, но я сказал, что Анатолию мелочь уже неинтересна, надо бы покрупнее. Вот как те звери с Юго-Коневского. Но молибденит его ещё долго преследовал. Наверное, это был молибденитовый пятачок в отвале.

Отвалы Пороховского

Молибденитовые трубочки с серой внутри

Август, темнеет быстро. Особенно, если небо в тучах. Свердловчанин с юными екатеринбуржцами поставили две палатки метрах в двадцати от нашей и улеглись. А я всё время переживаю, что приходится рано ложиться, потому что засыпаю плохо и поздно. Но и на улице сидеть смысла нет, костёр-то не разводили. Так и пялился в потолок палатки, а Николай изучал экран телефона. Вдруг окрестности сотряс могучий храп. Настолько могучий, что нам даже необязательно было видеть изумление на лицах друг друга. Оно, изумление, концентрированным облачком взмыло верх и освещало палатку фиолетовым, высвечивая в середине облачка слово «Нихренассе!!!». Оставалось только посочувствовать тому, кто спал в палатке с Беленковым и радоваться, что это не я. От последней мысли и заснулось быстро.

Едем на Боевское. В который раз я уже туда, не даёт мне покоя идея найти там что-нибудь из ряда вон. Вот как с Юго-Коневским получилось аж два раза. Но с Боевским пока никак и у меня подгорает. Доливаю, и тогда просто кипит. Мой разум возмущённый.

Мы перебрались через речку, в которой нынче заметно поднялась вода, и пошли на указанное мной место по дуге, захватывая по пути потенциальные  экскурсионные объекты. Чуток пораньше я влево взял, пришлось-таки несколько канав пересечь. На борту одной Николай второй по неизменной привычке встретил булыгу кварца и по той же привычке долбанул по ней. А она-хоба!- с лиллианитом. Вот как??? Да вот так, это же Беленков, давно привыкнуть пора.

Место, куда всех привёл, я считал рудоразбором. Но Беленков, оглядевшись, заявил, что отнюдь. это не рудоразбор, а вынутая и брошенная бедная кварцевая жила. Снова он прав, про такой вариант при наличии остатков обогатиловки я почему-то не подумал. Хотя всё на поверхности. Я показал Николаю первому, где мы с Москвичёвым резвились, а Николаю второму кучу, в которой нашёл шеелит, и окрестности огласил стук молотков. Недолго он оглашал. Коля-раз  минут  через пятнадцать взвыл, мол, нафиг мне этот галенит, я его на Коневском выкидывал и ты выкидывал, а тут зачем собирать? Эх, плохо я ещё воспитываю нашу молодёжь. Да чего там, воспитываю. Оказывается, дурно влияю, развивая небрежное отношение к некоторым минеральным видам. Вот когда аукнулась-то ненависть к галениту.  Он же не знал, что этот галенит серебросодержащий. А я забыл. Ну а дальше пошло про то, как я устал, я ухожу и поехали на Карасьевское, а тут нечего делать.  Справедливости ради, тут действительно нечего делать. Боевскит и иже с ним глазом ведь не видно, а всё остальное восторгов не вызывало. Мы снялись с места и пошли к береговому обрыву, а там Николаю второму показалось, что в осыпи много кварца. Ну и задержались немного. Арзамасцев нашёл берилл. Ну, он всегда его находит, если есть такая возможность. Как я ортит. Только Николай такие бериллы не признаёт, ему эстетику и прозрачность подавай. Пижон... Вот и сейчас:

-Я берилл нашёл. Кому берилл?

-Мне! Давай сюда,- заявляю.

-Тебе-то зачем?

-Чтобы был. У меня отсюда нет берилла.

К этому моменту выяснилось, что в осыпи кварца почти и нету, и мы пошли на выход вдоль берега по кустам, где пионеры наткнулись на кучу кварца, привезённую и высыпанную зачем-то у берега. Тут мы ещё задержались. Содержимое кучи выглядело так же, как и та пустая жила, разве что вольфрамитик пару раз попался. Ушли окончательно. Ничего, я потом снова сюда как-нибудь с кем-нибудь. Долью. Чувство глубокого неудовлетворения надо гасить.

Боевское

Лиллианит

Боевский берилл

Дальше наши пути расходились. Я показал Коле-два, как попасть на Боевское графитовое, и они укатили дальше отрабатывать свою программу, а мы отправились на Карасьевское.

Не хочу на Карасьевское. Туда час пешком, ЧАС!!!. Час обратно. Два часа впустую потраченного времени, лучше поспать. Но приходится переставлять ноги, обещал ведь. А я в прошлом августе уже ходил туда с Гилёвым, только в тот раз дорога поинтересней выглядела из-за большого количества грибов. Белые, подосиновики…, а мы их не собираем. Зачем сейчас собирать, если нам потом обратно пилить. Нас, правда, тогда дождь прихватил, но не критично. Потом остальное время сухо было и, как мне показалось, я переколотил весь кварц, что оказался в зоне доступности. Обратной дорогой ещё мешок грибов набрал, хотя не собирался в принципе. Но перед белыми не устоял. Сейчас дождя нет, но и грибов нет. Совсем нет. Как и небитого кварца на отвале.  Я нарезал круги со спиралями по небольшой в общем-то площади отвала, но найти чего-то, к чему не имел отношения мой молоток, не получалось. Сначала решил пройтись вдоль отвального среза, получившегося из-за добычи песка местными жителями. Нашёл пару кусочков с чем-то, напоминающим искомое, но с некоторых пор такой размер выделений сразу записываю в айкиниты по известной причине. Где-то выше слышно, как крушит кварц Николай. Что он там колотит? Пойду-ка, поднимусь. Поднялся, обошёл всё, что посчитал нужным - везде расколотые кварцевые бульники. Прошлогодние. Что там Николай расколачивал, я так и не понял. Он мне доказывал, что кварца тут полно, стучать не переколотить, но я его почему-то не видел. Оно понятно, конечно, что если ворошить отвал, то непременно чего выпадет. Но ворошить тоже не хотелось. Я не нашёл здесь ни разу по-настоящему крупного выделения сульфосолей, хотя минеральное разнообразие после диагностики впечатляло.

Отвалы Карасьевского

Отвалы Карасьевского

Ночевать уехали на Пороховское.

Пока Николай разворачивал лагерь, сходил на дальние канавы. Надо же глянуть, вдруг там что-то интересное. Пока  осматривал, сверху полилась вода. Спрятался под куст, полчаса пережидал. А потом пришлось заканчивать с обходом, ибо дно канав стало вязким.

Наутро, после обязательных процедур, Николай пошёл на жилу с шеелитом в разведочную канаву, а я присел на отвальчик с молибденитовым пятачком. Только развернулся, как хлынул дождь. Накрывшись дождевиком, вышел на край колка посмотреть, покажется ли Николай или пора  бежать его спасать, пока не утонул. Вот он показался у палатки, и тут же дождь прекратился. Подошёл ко мне, поработать на отвале, в канаву-то уже не пойдёшь. Только развернулись, дождь снова хлынул. Стало ясно, что пора сваливать, пока дорогу не развезло.

Дождь шёл всю дорогу до Челябинска и потом ещё два дня. Но это уже были заботы отпускников, а моё время отдыха закончилось в день возвращения.

АЛЕКСЕЙ КУЗНЕЦОВ, Челябинск