Михаил Моисеев: Что ж поделать, такая работа.

«И бросало меня, Петруха,  по свету  от Амура и до Туркестана».

"Белое солнце пустыни"

«Прогресс — это движение по кругу, но все более быстрое»,  - заметил как-то Генрих Гейне. И это ускорение мы ощущаем во всем. Не стала исключением и наука. Буквально за несколько лет полностью поменялись методы исследований в различных ее сферах. Ушли в прошлое громоздкие аналоговые приборы у геофизиков, геодезисты забыли о тригопунктах, ждут теперь сигналов со спутников. Картографы очень быстро разучились рисовать карты на ватмане и кальке. Все теперь сидят у компьютеров, надеясь с их помощью разгадать все загадки мироздания. Слишком шумно и суетно становится в человечестве, мало покоя. Ничего не поделать – прогресс… И как хорошо бы жилось всем нашим научным мэтрам, если бы не геологи со своими ужасными молотками! Их стук возвращает нас со сверкающих вершин мегапикселей и гигабайтов в доисторический мир долин и предгорий с чистыми ручьями, цветущими лугами и неподъемными, полными проб, рюкзаками. Действительно, в работе геолога мало что изменилось. А так как полезных ископаемых нам надо с каждым годом все больше, и уже скоро понадобится больше, чем в самой таблице Менделеева, то от стука этого мы не скоро избавимся.

В чем смысл нашей жизни? Разве не должны мы сгорать от любви и ненависти, писать стихи, замышлять революцию? Грабить богатых, собирать рюкзаки и уезжать на край света? Но только не меряться крутостью телефонов и других гаджетов. Есть, есть в нашем безумном мире люди, которые выбрали правильную дорогу. И поверьте, их немало. Вот и профессиональные геологи поняли в чем смысл жизни. Поняли, но помалкивают, эти знания не для всех. Но в  народе к этой профессии относятся с уважением. Есть в геологах что-то настоящее, как будто владеют они истиной, о которой мы просто забыли в суете будней. Встречи с такими людьми заставляют задуматься, а иногда и перетряхнуть свою жизнь. Надолго запомнится нам и краткий визит в Крым Михаила Моисеева. Еще в детстве он выбрал для себя эту совсем не легкую профессию и ни разу об этом не пожалел. Учеба в МГРИ затянулась, т.к. каждый год приходилось выбирать: или переходить чинно и дисциплинированно на следующий курс, или бросать все и ехать в поле. Конечно, побеждало поле. В результате изъезжено и изучено полмира, Михаил стал одним из лучших в стране специалистом в области  онтогении минералов, признанным знатоком  минералогии Ковдорских и других месторождений. Броски по земному шару в самые труднодоступные уголки мира приносили новые впечатления и новые знания в различных областях. Так, необходимость общения с афро-африканцами в Гвинее заставила выучить французский язык. А чтобы как-то понимать гаримпейро в Бразилии или  местные племена Китая, пришлось усвоить и эти языки.  Но ни многолетняя работа в музее имени Ферсмана, ни заманчивые предложения заняться чистой наукой не сделали из него кабинетного ученого.  

Настоящего человека тянет туда, где трудно, - это  о Михаиле. Не стали исключением и несколько дней крымского отдыха. За эти дни была досконально изучена коллекция Севастопольского музея, исправлены многочисленные ошибки.

Михаил Моисеев и Владимир Ануфриев в Севастопольском музее.

Выезд на Первомайский карьер не принес выдающихся находок, но это была настоящая экспедиция с поисками и разочарованием, преодолением водных и скальных преград и традиционным пикником с крепким чаем на обочине. 

Вам кажется, что на этом фото нет геолога. А он там есть.

Неделя промелькнула как один день. Михаила ждут великие дела. А нам предстоит большая работа. Надо исправить массу этикеток, изменить несколько экспозиций, и главное – найти достойное место для размещения новых поступлений. Возможно,  будет выделена  отдельная витрина под названием «Подарки Михаила Моисеева».