АГАТЫ ЗАВАЛЬЕВСКОГО МЕСТОРОЖДЕНИЯ ГРАФИТА. КОГДА НЕВЕРОЯТНОЕ СТАНОВИТСЯ ВОЗМОЖНЫМ!

Агат – один из самых распространенных полудрагоценных камней на земле. И один из самых красивых, принимающих самые причудливые цвета и формы, способные впечатлить даже видавшего многое коллекционера. Если же говорить более конкретно, об агатах Украины, то их описано не так уж и много. Благодаря книге «Самоцветы Украины» под редакцией профессора Петра Николаевича Баранова, известны агаты Среднего Побужья, Ровенских базальтовых карьеров. Однако месторождения эти находятся  настолько локально, что невольно возникает вопрос – и это все? Среднее Побужье географически занимает довольно большую территорию: от Гайворона на западе до Первомайска на востоке. Агаты же описаны в двух карьерах Побужского ферроникелевого комбината: Центральном и Западном. Карьер Центральный в настоящее время активно засыпается, выходы жил надежно скрыты тысячами тонн шлака. Карьер Западный давно отработан, сейчас превращен в склад, и все еще надежно охраняется вооруженной охраной. Кое-что еще можно найти как в отвалах, так и в самом карьере. Но эти находки - лишь слабая тень былого великолепия: агаты, яшмы, пейзажные опалы…

Последние четыре года я посвятил изучению минералогии карьера Завальевского Графитового Комбината. Я всегда приезжаю в это замечательное место с удовольствием. Пороги Южного Буга, буйство красок цветущей степи, и, наконец, окрашенное селадонитом изумрудное озеро на дне карьера. А еще интересные находки. Раньше карьер был знаменит лучшим в мире гроутитом (который теперь стал настолько редким, что днем с огнем не найдешь),

Гроутит

и яшмами характерных для этого месторождения желто-зеленых расцветок.

Яшмы есть и сейчас. Рисунок бывает настолько великолепным, что иногда их называют яшмо-агатами. Среди фанатов камня давно ходили слухи: есть в карьере жилы белых агатов до полутора сантиметров. Собственно, кусочек такого агата и нашел мой напарник среди щебенки, которой была засыпана дорога, еще в далеком 2013 году. Я же тогда нашел глыбу кальцифира с явным агатовым рисунком. Еще через год группа одесситов снова поехала в карьер. В тот момент только начали отрабатывать западный борт. Только дошли до руды. Но сопутствующие минералы все еще были скрытыми под толщей пустых пород и руд. Искать было нечего, и мы пошли на отвалы. Отвалы сильно заросли и серьезных находок не обещали. Попалось несколько приличных яшм, и речь зашла об агатах. Когда известный далеко за пределами Украины геолог сказал свое веское слово: «Здесь нет агатов», я поднял халцедон с характерным рисунком. Этот факт никого не убедил, каждый остался при своем мнении. Да и агатом этот камень можно было назвать с большой натяжкой, так что данный факт, как не представляющий интереса, скоро забылся. Однако очередная поездка расставила все по местам…

Когда я только планировал экспедицию, от желающих составить компанию не было отбоя. Все хотели поехать. И это было неплохо – хорошая компания еще никому не мешала. Однако когда пришло время собираться в дорогу, почти у всех появились срочные и неотложные дела, кто-то заболел, а кто-то испугался наступающих с ужасающей быстротой заморозков. Я остался один. Не особо надеясь на удачу, позвонил Нинель, коллекционеру, а с некоторых пор и ювелиру. При этом в отличие от большинства городских жителей, она нормально воспринимает жизнь в полевых условиях. Палатка – нормально. Холодно? - Не страшно, теплой одежды хватит, не замерзнем! И что самое главное, это талант, несмотря на миниатюрность, бодро лезть по отвалам, обходя непрочные, готовые в любой момент обрушиться, участки. Искать и находить камни наравне со всеми, не показывая усталости. Все сказанное вызывает заслуженное уважение.

- Поедешь?

- Конечно, - ответила она.- А когда едем?

- Завтра.

После этого последовала небольшая заминка, и на всякий случай я сказал, что могу поехать и один. На что получил ответ – Ты не поедешь один, поедем вместе!  Этот ответ устроил всех, и в ускоренном режиме мы начали подготовку. В оставшееся время надо было загрузить в машину оборудование и воду, купить еду, собрать одежду... Проснулся традиционно в четыре, а уже в пять утра подъехал к нужному дому. Ваня, муж Нинель, помог вынести и загрузить вещи в машину. И после короткого разговора (надо приехать как можно раньше) отправляемся в путь. Солнце взойдет еще не скоро. Сутки назад начались первые заморозки. Да и сейчас довольно прохладно. Оба набрали много теплых вещей – это плюс. Значит, продержимся. Палатка и все необходимое туристическое оборудование есть. В крайнем случае можно спать в машине. Тем для разговора хватало. Что можно найти в карьере? На самом деле, очень многое. Гроутит, как я уже говорил, стал визитной карточкой карьера. Впрочем, знаменит карьер не только гроутитом. Селадонит - один из ключевых минералов данного месторождения. Селадонит (фр. Сéladon - сине-зеленый) - это листовой алюмосиликат из группы гидрослюд серии мусковита. Образуется гидротермальным методом. Сам по себе он рыхлый и мягкий, но ассоциирует с другими минералами. Состоит из сферокристаллических агрегатов радиально-волокнистого строения.  Растворяясь в воде, придает озеру, живописно расположившемуся на дне карьера, изумрудно-зеленый цвет.

Зона контакта. Видны слои селадонита и гранатита (красное)

Особенно красиво это зрелище когда ветер нарушает спокойствие здешних вод и поднимает волну, изумрудная гладь тут же приобретает серебристый оттенок, переливаясь миллионами блесток. Зрелище невероятно красивое. Но мы отошли собственно от геологии. Вторым по распространенности минералом, является гранат. Наиболее рыхлые, выветренные его скопления образуют руду – гранатит, абразивное вещество, которое добывают наравне с графитом. Сказать что граната много – не сказать ничего. Он хрустит под ногами, иногда образует большие глыбы.

Но практического смысла для коллекционера или резчика по камню местный гранат не имеет. Обрабатывать можно только окварцованные гранаты. А остальные просто рассыпаются в руках. В том или ином виде есть кальцит, барит, полевой шпат.

И, конечно, знаменитые завальевские яшмы. А вот сможем ли мы найти хотя бы малую часть местных минералов – большой вопрос. Впрочем, наша основная задача -  искать и получать удовольствие от самого процесса, а время покажет насколько удачной была поездка.  За разговором время летело быстро. Вот и солнце вышло из-за горизонта и медленно поползло по небосклону, освещая нас своими теплыми лучами. Настроение тут же улучшилось, а все мысли о смысле поисков ушли на второй план. Мы получали удовольствие от каждой минуты жизни. Все радовало – и рыжие белки, перебегающие дорогу, и ехавшая в прицепе «Жигулей» огромная свиноматка. «Только бы не на бойню», -  сказала Нинель. Впрочем, этот вариант отбросили сразу. Вместе с тем, погода была крайне неоднозначной. Первые заморозки создавали ощущение зимы, или, как минимум, поздней осени. Хотя на самом деле подходила к концу вторая неделя октября. А деревья только начинали окрашиваться в разноцветные осенние краски. Многие листья еще оставались зелеными, что окончательно сбивало с толку и не позволяло определить текущее  время года. И вот перед нами возникли рукотворные горы. На дороге уже стояли дежурные с флажками,  это говорило о том, что до взрыва остались считанные минуты.

Поставив машину у администрации Комбината, мы вошли внутрь. Но далеко уйти не удалось. В дверях встретили Главного геолога с фотоаппаратом и штативом в руках. В карьере по соображениям безопасности могли находиться только взрывотехники. Но и они должны находиться в укрытии, которое привозят заранее. Остальные обеспечивали безопасность на дорогах или с безопасного расстояния наблюдали за взрывом. Нам тоже ничего не оставалось, как наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Вид открывался отличный - прямо перед нами борт карьера со следами бурения. Чуть дальше лежали глыбы кальцифира, которые не смог забрать экскаватор. Через несколько минут все это будет взорвано. После последнего предупреждающего гудка из земли начали вырываться огненные фонтаны, потом мы увидели дым, послышался гул взрыва. А еще через доли секунды земля под ногами содрогнулась – это дошла взрывная волна. Было заметно, как Нинель дрогнула. Впрочем, для человека неподготовленного это простительно. Тем временем вода в озере закипела. Это упало несколько крупных камней из эпицентра взрыва. Пар начал подниматься, вместе с дымом образуя черно-белое облако. И когда ветром облако понесло на нас, стало понятно, что пора уходить. Поехали обратно в контору. Ближайшие два часа находиться в карьере все равно нельзя. Впрочем, для нас время летело с удвоенной скоростью. Мы получили разрешение, инструктаж по технике безопасности и все необходимые согласования, теперь можно было заезжать в карьер. Вид его заметно изменился. Еще совсем недавно монолитный, кальцифир немного осел, его подробило на куски, и тут же его начал убирать на грузовики большой экскаватор. А мы решили поискать гроутит. Кроме того, надо было осмотреть карьер и составить план поисков на ближайшие дни. К счастью для нас, техника в этот день не работала, и мы могли находиться среди камней в гордом одиночестве. Впрочем, обойдя весь западный борт карьера, мы так и не нашли ничего интересного, кроме небольших кусочков яшмы. Потом прошли по зоне контакта. Там тоже ничего не нашли. Можно было с чистой совестью идти на северный борт. Поход за гроутитом обещал быть непростым. Нижние горизонты карьера, где была тропа, теперь затоплены, оттуда никак не добраться. Оставалось спускаться сверху. Многочисленные ручьи размочили глину и сделали дорогу труднопроходимой. Оставалось, уподобляться профессиональным диверсантам, скрывающим следы от чутких собачьих носов, идти  по утрамбованной щебенке прямо в русле ручья. Дальше ручей поворачивал вправо и по  практически отвесному борту карьера падал в изумрудное озеро. Мы же пошли дальше по толстому камышу. Лес становился все плотнее, приходилось прорываться через заросли деревьев. Одинокие кусты шиповника старались зацепить своими колючими лапами за одежду, руки и лицо. В какой-то момент прошли разлом, в котором годом раньше колотили зеленые яшмы. Но нам надо было идти значительно дальше. Вскоре увидели следы недавнего обвала, оборвавшие наш маршрут. Дальше двигаться мы не могли, но на два горизонта ниже отчетливо виднелась дорога. Оставалось спуститься и продолжить движение по ней с относительным комфортом.

Самый удобный спуск напоминал тропические джунгли и представлял собой небольшую промоину от стекавшей воды, метров пять в высоту, поросшую мелкой болотной растительностью, в центре которой текла вода. А по бокам, как лианы, по земле извивались корни деревьев. Хватаясь за них руками и цепляясь ногами, мы спустились на ровный участок. Нинель тут же нашла две небольших яшмы зеленого цвета с корками прозрачного халцедона. Но поскольку мы прошли лишь небольшой участок дороги, оставила их, надеясь забрать на обратном пути.  Спустившись на следующий горизонт, вышли на дорогу, которую видели сверху. Она практически сразу привела к глыбам кальцифира, плавно спускающимся до самой воды. Мы же пошли дальше. Путь преградили плотно растущие на склоне деревья. Этот лес обещал быть последним препятствием на пути к цели. Но преодолев его, мы поняли, что спустились слишком низко, и выйти на нужную точку можно только пройдя по практически отвесной скале. На полпути я поскользнулся, но удержал равновесие. Ни сил, ни желания продолжать путь не было. К тому же солнце уже клонилось к закату, а в темноте возвращаться по столь сложному маршруту стало бы делом невозможным. После недолгого совещания мы решили возвращаться.  Подняться по ручью, где совсем недавно мы начали свой спуск, было бы крайне сложно, а, может, и вообще невозможно. Поэтому решили найти другой, более простой, путь для подъема. Борта карьера в этом месте сильно осыпались, и стены напоминали наклонную поверхность, образованную осыпавшейся глиной, на которой росли редкие деревья. В самом верху склон переходил в отвесную стену высотой около метра. Первый подъем одолели легко, цепляясь за корни деревьев, поднялись на площадку верхнего горизонта. А вот следующий подъем оказался намного сложнее. Глина под ногами напоминала порох, и ноги постоянно скатывались. Упорство в данном случае оказывало медвежью услугу – каждый шаг приводил к соскальзыванию все ниже. А под нами почти отвесная стена, уходящая в воду. Помогло растущее двумя метрами выше дерево. Ствол его рос почти горизонтально, а потом вертикально поднимался вверх. Несколько боковых веток образовали своеобразные ручки, за которые можно было зацепиться и подняться на дерево. Но до него еще надо добраться. Для этого пришлось делать небольшой подкоп в виде ступенек. Нинель осталась ждать в стороне, а я, сделав пару шагов, ухватился за ветки, и в какой-то момент повиснув на руках, подтянулся и по очереди забросив ноги на боковые ветки, вылез на дерево. Теперь была очередь Нинель. Добраться до дерева и ухватиться у нее получилось. А вот плотные теплые штаны, сильно сковывали движения и не позволяли забросить ноги на ветки. После пары безуспешных попыток я принял единственно верное решение – взять ее за руки и затянуть  на дерево. И вот, крепко ухватив обе руки, начинаю тянуть. Дело пошло. Но чувствую сильное сопротивление. Это ветки своими лапами ухватились за одежду Нинель, и не дают подняться. В какой-то момент она повисла между небом и землей. Пришлось отпустить одну руку и дать возможность отцепить ветку.  Потянул вверх и – ура! -  наконец-то она начала подниматься. Через несколько секунд мы оба стояли на дереве. Еще через полчаса были у машины. До темноты надо было приготовить ужин - оба ловили себя на мысли, что очень хотелось есть. В этот день мы так ничего и не нашли.

Ужинать поехали к воде, в нижнюю часть карьера, где работы не ведутся и мешать никто не будет. Со времени последнего визита вода поднялась на несколько метров, но слева от дороги оставалась небольшая площадка с несколькими деревьями и кострищем, которое построил кто-то из предшественников.

Жабы отреагировали на наш приход групповым погружением. Дров хватало, и уже через пять минут языки пламени лизали чайник, согревая воду. А еще через десять мы ели картошку с рыбными консервами. Потом дошла очередь и до чая с вкусным печеньем. А может, так показалось, что вкусным. Но, несмотря ни на что, настроение было хорошим. А планы поисков на завтра полны  оптимизма. Утром решили уделить внимание отвалам. Возможно, и там есть что-то интересное. Стало заметно холодать. В ночь нашего приезда было пять градусов мороза. И в палатке спать совсем не хотелось. Впрочем, нам повезло. Помогли с жильем, и мы поселились в общежитии. Лучшего ждать было просто невозможно. Отопления там не было уже много лет, зато были кровати. Это все же лучше, чем в палатке. Забрав все необходимое и закрыв на ночь машину, пошли спать. Но перед этим подвели итоги дня. Отрицательный результат тоже засчитывается в копилку опыта. А что касается Нинель, то она была в восторге от происходящего и не пыталась скрывать своих эмоций. Большие надежды возлагали на посещение отвалов.

Проснулись мы на рассвете. Погода была ясной. Солнце только поднималось из-за горизонта. А нам пора работать. Начали с завтрака, подъехав на уже привычное место. Для разнообразия меню решили перейти на вермишель быстрого приготовления. Да и консервы были другие – в томатном соусе. Ночь не была холодной,  и сейчас с каждой минутой становилось все теплее. День обещал быть хорошим. На небе ни облачка. Осеннее солнце нежно согревало нас своими лучами.  Можно ехать в поисках приключений. Пять минут дороги, и мы заехали на первый ярус отвалов. Оставив машину в стороне, чтобы не мешать самосвалам, загруженным пустой породой, пошли к многочисленным кучам камней.

Полчаса побродив, так ничего и не нашли. Решили спускаться вниз. И уже на середине склона первая удача – кусок сердоликовой жилы. А у Нинель фрагмент халцедоновой жеоды со сферолитами. Чуть ниже мне попался небольшой кусок опала. На желтом фоне были ярко красные, почти алые пятна. И снова находка представляла лишь теоретический интерес. В том смысле, что в карьере есть опалы, однако практической пользы от этого пока никакой.

И через пять минут Нинель находит большой кусок желто-серого опала. На себе тащить камни не хотелось, оставалось сложить их в кучу, чтобы забрать потом машиной. А пока пошли дальше. Ничего интересного не попадалось. Разве что загадочный камень светло-голубого цвета, который разбили на куски, но пока так и не диагностировали. Оставив находки ждать нашего возвращения, пошли за машиной. Дорога преподнесла очередной сюрприз. Видимо, в целях безопасности ее перекопали, и  заехать со стороны трассы было нельзя. Поехали по объездной дороге, где я знал еще один проезд. Оттуда и заехали к ожидавшим нашего приезда камням. По-быстрому пообедав бутербродами с чаем, загрузили камни и поехали в карьер. Нинель собиралась вернуться и забрать вчерашние находки. На безрыбье, как говорят, и рак рыба. В условиях, когда больше ничего нет, и они имеют значение. С этими мыслями оставили машину и, собрав рюкзаки, пошли вниз. В самом начале пути, я инстинктивно вытащил из-под ног сильно испачканный в глине камень, по рисунку напоминающий агат. Чтобы не терять времени, привычным жестом сунул его в рюкзак, и пошел дальше.  Однако повторить вчерашний подвиг не удалось. Остановившись возле кальцифиров, поняли что времени, да и желания продолжать поход, ни у кого из нас нет. Покопавшись среди глыб кальцифира, Нинель нашла полевой шпат необычного зеленоватого цвета. Его быстро разбили, небольшой образец достался и мне. Выдвинулись в обратный путь.

За два полных дня результат был почти нулевым. Мы уже обсуждали вариант, чтобы завтра рано утром поехать в Побужье поскольку там можно гарантировано хоть какие-то находки.  И как в приключенческих фильмах, привезти домой хотя бы утешительный приз. Недостатков этот вариант не имел. Так и решили. Подойдя к месту первой находки, я начал пристально рассматривать породу под ногами. И результат не заставил себя ждать. Еще один найденный камень оказался агатом.

Спокойствие нарушил радостный крик Нинель – у нее оказался следующий агат. Я подошел, и практически рядом обнаружил зеркальную половину этого агата. Дальше как во сне – до темноты мы копались в груде камней. Находок становилось все больше. В рюкзаки уже ничего не собирали. Просто складировали каждый в свою кучу. В какой-то момент пошли сферолиты на опаловых корках. Но самым интересным оказался почти прозрачный халцедон со сферолитами, найденный Нинель.

Речи о том, чтобы куда-то уехать, не было. О планах, еще совсем недавно серьезно обсуждаемых, дружно забыли. Зато вдруг вспомнили о том, что неплохо бы поесть. Оставив свой импровизированный склад до завтра, поехали к воде, ужинать. Погода была к нам благосклонна. Даже сейчас, вечером,  было очень тепло. Только небольшой ветерок шуршал желтеющими листьями деревьев, а озеро светилось серебристыми блестками. На поиски дров ушло совсем немного времени. И уже через пять минут из-под ставшего копченым за годы путешествий чайника вырывались языки пламени.  И тут Нинель задала вопрос: «Что будем готовить -  Мивину или Мивину?»  «Мивину!» -   дружно в один голос ответили оба, и начали доставать из рюкзаков оставшиеся продукты. Только сейчас начала чувствоваться усталость, которую в азарте поисков мы просто не замечали. Усталость, которая сковывала движения и делала нас медлительными и неповоротливыми. Зато теперь была Надежда. Та самая, которая не дает сдаться и сойти с дистанции раньше времени. Мы не знали, что будет завтра, но были уверены, что все закончится благополучно. Сразу вспомнились слова известной песни - «Надежда – мой компас земной, а удача -  награда за смелость…». Собственно, а почему бы и нет? Нужно честно сказать, что нам невероятно повезло с погодой. Днем держали в руках камни, которые до этого никто не видел. А сейчас, на закате солнца, пьем ароматный чай с печеньем, слушаем пение птиц и шелест желтеющих листьев вдалеке от городской суматохи, наедине с природой. Настроение заметно поднялось, а вот с усталостью бороться было гораздо сложнее, и мы поехали спать.

Утром встали рано. Мороза не было, стояла обычная для этих мест осенняя погода. Прохладный, влажный воздух окутывал со всех сторон, как будто подталкивая вернуться назад, в зону комфорта. Но нами двигала жажда деятельности. А движение позволяло ощущать холод не так сильно. Внизу в легкой дымке зеленело озеро. Для начала решили взглянуть на взорванный совсем недавно кальцифир. После часа осмотра, стало понятно, что искать здесь нечего. Попадались только тонкие кальцитовые корки и мелкие крупинки пирита. Халцедона не было. Собственно, не было даже кальцита. Завальевские кальцифиры иногда скрывают в себе много интересного (те же прозрачные голубые  халцедоны), но залегают эти минералы значительно глубже. Их время еще не пришло. А нам можно ехать завтракать. Площадка у воды стала за эти дни для нас чем-то привычным и домашним. Было даже грустно, что сегодня вечером мы будем вынуждены покинуть это ставшее родным место.  Через полчаса поехали наверх, навстречу приключениям. Кучи, куда сложили вчерашние находки, приятно радовали глаз. Правда, при ярком солнце стало понятно, что перебрать их будет делом не лишним. В азарте поисков хватаешь все. И лишь потом, успокоившись, начинаешь оценивать найденное реально, без эмоций. В результате около трети камней осталась лежать в карьере. Остальное отнесли к машине. Уезжать было рано. Так что у нас еще оставалось два-три часа свободного времени. Решили немного поковыряться в небольших кучах смеси камней и глины, которые валялись неподалеку. Нинель практически сразу нашла сросток кристаллов пирита,

и несколько небольших агатов. В моих же поисках наступил мертвый штиль. Сколько ни искал, ничего не попадалось. И когда уже хотел уходить к машине, внимание привлек выступающий из глины кусок камня светло-сиреневого цвета. Немного подкопав его зубилом, смог вытянуть и осмотреть. Это был агат. Лучший из всех, что мы находили. Но интересные новости на этом не заканчивались. Это был не единственный кусок, а часть жилы. Ничего не оставалось, как взять в машине большую кирку, позвать Нинель, и общими усилиями разбирать жилу. Я долбил породу, а она выбирала кусочки агатов. Попадались и небольшие куски жильной яшмы. Через полтора часа все было выбрано. Оставалось поужинать, и собираться в дорогу…

С той поездки прошло уже больше года. Ободренная находками, Нинель свой рассказ написала сразу. Я же решил не торопиться. Во-первых, хотелось проверить, насколько наши находки не случайны. Будут ли еще? Станет ли Завалье новым Побужьем? За прошедший год побывал там еще три раза. На первый вопрос можно ответить утвердительно – агаты в Завалье есть. Но они настолько редки, что о промышленных масштабах добычи говорить просто нет смысла. А вот найти образец в коллекцию – вполне реально, при определенном везении, конечно. Ответ на второй вопрос только добавил новых вопросов. Из находок этого года – жильные пейзажные опалы. Не больше четырех сантиметров (далеко до побужских), но они есть! И это главная ценность. Что будет дальше – неизвестно. Возможно, это было локальное проявление, и больше таких находок не будет. А может быть, слава Завалья как самоцветного рая только начинается.  Поживем – увидим.

P.S. Вдохновленные рассказом Нинель, компания одесситов, наши друзья-коллеги, поехали в Завалье через несколько дней после нашего возвращения. По-видимому, представив там самоцветные россыпи, они с энтузиазмом взялись за поиски, но найти ничего так и не смогли и вынуждены были вернуться ни с чем. О причинах история умалчивает. Может быть, это мы слишком хорошо поработали. А может, местная Хозяйка решила не выдавать все свои подземные богатства сразу… 

9.01.2017        Игорь Кравченко, Одесса (Igor_od@ukr.net (почта) и https://vk.com/igor__od)