Старый новый год в Батилимане

"Разбились облака. Алмазы дождевые,
сверкая, капают то тише, то быстрей
с благоухающих, взволнованных ветвей…"

Владимир Набоков, 1919 год, Крым

Наш небольшой коллектив единомышленников с годами доказал свою жизнеспособность, появились и у нас свои воспоминания, легенды и традиции. Одной из таких традиций стало посещение Батилимана в первые дни нового года. И в этот раз мы не нарушили традицию и, несмотря на пасмурный день, бодро выдвинулись на поиски приключений. 

Здесь следует сказать хотя бы несколько слов о месте наших геологических изысканий - урочище Батилиман. Читателю этого сайта давно уже приелись дежурные описания красот крымской природы, по меткому наблюдению нашего первого поэта недавнего социализма:

Хожу, гляжу в окно ли я
цветы да небо синее,
то в нос тебе магнолия,
то в глаз тебе глициния.

В данном случае прошу поверить мне на слово: эта узкая зеленая лента побережья, прижатая к блистающему и вечно изменчивому морю отвесными скалами, каменные хаосы и горные расщелины, причудливо изогнутые стволы невиданных деревьев, и господствующий над всей этой зримой красотой непередаваемый по насыщенности запах хвои и морских водорослей. Запах этот настолько сильный, что иногда кажется, что его можно увидеть или потрогать руками. И этот воздух, и этот лес мгновенно вырывают вас из обыденности  в блистающий мир сказки.

Нас окружал сказочный лес, где посреди можжевельников высоких, дубов пушистых, иглиц понтийских и крымских сосен сохранилась реликтовая роща земляничных деревьев (гости из третичного времени), цепляющихся корнями за обвально-осыпные склоны! У земляничников осенне-зимняя кора кораллового цвета сбрасывается, уступая место летней "тунике" светло-зеленого оттенка. Вместе с фисташковым деревом красные "шептуны" формируют здесь практически моно- или олигодоминантные сообщества, которые по многим элементам флоры знаменуют северную границу Средиземноморской флористической области.

Чтобы хотя бы кратко рассказать об истории этих мест, следует написать не один многостраничный трактат, начиная от скифов и их далеких предшественников в шкурах и с дубинами. Различные завоеватели, пираты всех мастей, контрабандисты - все старались здесь закрепиться, несмотря на отсутствие пресной воды. В годы Второй мировой войны именно эта бухта служила базой для итальянских боевых пловцов Десятой флотилии МАС во главе с их командиром князем Валерио Боргезе. Трудно представить сейчас, но они чувствовали себя здесь хозяевами…

Один из  живописных уголков Батилимана – остатки старой дороги. Более ста лет назад построили ее наемные турецкие рабочие, и долгие годы она была вполне пригодна для проезда. Но в наши дни дорога быстро разрушается, и гуляют по ней теперь только самые продвинутые романтики и  искатели приключений вроде нас.

Турки построили не только дорогу, но и несколько подпорных стенок, рядом с которыми до сих пор сохраняются напоминания об их работе -  груды обломков серого верхнеюрского известняка. За долгие годы эти отвалы слились с окружающим ландшафтом, покрылись мхом, проросли деревьями и кустарниками, тем не менее именно в этих камнях мы обнаружили небольшие пустоты – внутренние ядра доисторических раковин. Эти пустотки иногда напоминают произведения ювелирного искусства – настолько изящно и прихотливо заполнены они искрящимися кристалликами различных минералов. Прозрачный гипс, небесно-голубой целестин, ярко-оранжевые завитки железистого доломита, какие-то тонкие стрелочки и трубочки окружены, как стражей, острыми пиками кальцитовых скаленоэдров. Поиск этих шкатулок с драгоценностями чем-то напоминал нам наши керченские страдания. Требовалось разбивать кувалдой крупные обломки, затем внимательно их изучать и продолжать колотить дальше. Очень скоро мы поняли, что в этот день поймали-таки свою птицу удачи. Ломались кувалды, отлетали пики, дождевая вода потоками текла за шиворот, пронизывающий  ветер дул в лицо, но ничто уже не могло помешать современным сухопутным флибустьерам. Через несколько часов от замшелой столетней груды остался только мелкий щебень. Представляю, как удивились бы турецкие каменотесы, увидев ударный труд своих далеких коллег-потомков.

Мы работали с упоением, не замечая ничего вокруг. Лишь в редкие минуты перерывов, ожидая свою очередь за разбитой вконец кувалдой, можно было оглядеться и в который раз удивиться бесконечной изменчивости окружающего пейзажа: то солнце пробьется сквозь облака и вмиг превратит море в пенящийся котел расплавленного золота, то все вдруг поглотит загадочный плотный туман.

Только Евгений, самый опытный и трезвомыслящий участник экспедиции, не поддался всеобщему азарту. Он был занят более серьезным делом: поисками крупных кристаллов целестина. Ему также повезло в этот день, его добыча – несколько прекрасных образцов прозрачного как слеза бледно-голубого целестина, покрытого кое-где мелкими радиально-лучистыми прозрачными иголочками (стронцианит?).

Зимний день быстро клонился к закату. Неуклонно приближалось возвращение из затерянного мира к цивилизации, к шоссе с его потоком машин, огнями заправок и придорожных кафе. На этом шоссе нас еще ждала серьезная поломка, попытки толкать наше транспортное средство в разные стороны, ожидание родственников и счастливое избавление из дорожного плена. Но это уже совсем другая история. А наша закончилась на старой Батилиманской дороге, когда  косые лучи заходящего солнца на миг высветили в тумане как бы застывшую в невесомости бриллиантовую россыпь дождя.