Керчь: пот, кровь и слезы.

Керченский полуостров. Крошечный участок суши, затерянный между двумя морями, площадь его всего около 3000 кв км. Засушливая степь, пронзительные ветра зимой и испепеляющее солнце летом, раскисающие от дождей засоленные почвы, сползающие в море глинистые берега – все это Керчь. И все же нет земли притягательней и романтичней. Обилие окатанных терракотовых черепков на пляжах, нередкие находки старинных монеток и бусин, непонятные буквы, выбитые на замшелых от времени камнях, - все здесь напоминает о легендарных временах Боспорского царства, о бесконечной череде племен и народов, живших здесь и возделывавших эти земли. Возможно, поэтому так притягательны для нас эти степи.

В первые майские дни группа крымских поисковиков практически в полном составе выдвинулась на поиски знаменитых керченских минералов. Майская степь прекрасна. Скажите, как получается у природы из года в год, из тысячелетия в тысячелетие пробуждаться с той же силой, не уставая и не забывая обо всех, даже самых малых своих подопечных. Почему человеческой энергии хватает лишь на несколько быстротечных лет? В мае в степи оживает все, даже старые выкорчеванные коряги дают побеги. Воздух насыщен тысячами ароматов. А ночью так тихо, что слышно, как осыпается белым цветом слива или дикий абрикос–жардель. Заглохли, притихли резкие запахи дня. Зато все тончайшие ароматы трав, которые теряются днем, наплывают на наш притихший лагерь. И какая-нибудь неприметная травка, которой самые вьедливые ботаники и  названия-то не удосужились присвоить, вдруг порадует таким непередаваемым ароматом, что томительно и сладко закружится голова…

Дикие тюльпаны

Мак - военный цветок

Ковыль

Начало исследованиям было положено  у озера Тобечик, в недавнем прошлом морского залива. Два верных друга Дима и Саша тщательно изучили и грязевые вулканы, и законсервированные нефтяные скважины.

Но настоящая работа началась на добыче сантабарбараита, редкого и иногда чрезвычайно эстетичного фосфата железа. Цитата из книги Александра Тищенко «Минералы Крыма»: «Сантабарбараит известен только в глубоко окисленных рудах Керченского железорудного бассейна, где он обычно образует псевдоморфозы по вивианиту. Цвет сантабарбараита коричневый с разнообразными оттенками, от желто-коричневого до шоколадного. Псевдоморфозы по порошковатому вивианиту имеют вид охристо-желтых и коричневых рыхлых масс».

В предрассветном тумане мы бодро приступили к вскрышным работам. Вскоре утреннее солнышко осветило наш раскоп.

Через час солнце уже пекло невыносимо, пот застилал глаза, горло пересохло, пыль толстым слоем покрывала все открытые участки тела. Мы продолжали работать, но искомые минералы все не попадались. Как бы тут помог самый маленький экскаватор! На небольшой глубине рыхлая почва сменилась звенящим монолитом, силы катастрофически таяли.

И вот она – удача! Из середины разбитого камня появился ярко-оранжевый изящный цветок на сферолитовой корке сидерита, покрытой переливчатой плёнкой окислов марганца. От этой хрупкой красоты невозможно глаз оторвать.

Сразу забылись травмы, усталость и солнечные ожоги. А тут еще ребята привезли гостей из Геленджика – профессионального спелеолога и путешественника Павла Сивинских, Александру и Александра. Павел – автор интереснейшего и запомнившегося многим отчета о путешествии в иранские карстовые пещеры.

Гости долго не раздумывали и тут же закопались в коричневые руды, да так, что видны были только кепки. Удачливей всех оказалась Саша, которая еще не раз в этот день удивляла неожиданными находками.

Катастрофически мало времени оставалось на общение, но благодаря Павлу библиотека музея пополнилась удивительным буклетом с фотографиями различных пещер.

Очень скоро и кавказские гости потеряли темп. С каждым годом все трудней становится откапывать что-то интересное на этих бесконечных просторах. Раньше, когда работали карьеры, можно было после взрывов собирать прекрасные образцы прямо на поверхности. Сейчас же на местах бывших находок уже леса выросли, а на дне карьера плещется рыба в озерах, а чуть выше соревнуются в скорости зайцы и похожие на собак лисы.

Не давал расслабиться в этой поездке Алексей, бывалый таежник и охотник. Усталость – это не про него. После непрерывного многочасового махания кувалдой он безупречно красив, бодр и свеж.

Вот как раз бодрости и не хватало в этой поездке автору этих строк. Вернее, весь ее запас истощился у меня к концу первого дня. Мне все еще казалось, что я передвигаюсь легко, не хожу, а бегаю, едва касаясь земли. На самом же деле я едва переставляла ноги, а к вечеру и вовсе перешла на четыре конечности. Но вот Алексей развел костер,  Дима жестом фокусника достал из бездонного багажника складные стулья, а Женя уже колдует над своей фирменной гречневой кашей с тушёнкой.   Разве могут сравниться с этим блюдом все изыски высокой кухни с ее конкурсам и шеф-поварами? И вот уже мы с Женей восседаем в почетных креслах с котелками упоительного яства и кружками крепкого чая. Что в жизни может быть лучше этого?

Но не будем забывать о цели нашей экспедиции. Пальму первенства по удачливости уже несколько лет не выпускает наш капитан. И в этот раз традиционно все лучшие находки у Жени.

Кстати, в нескольких найденных им сантабарбараитах видели мы и ярко-красные блестящие клееподобные участки. Потом, правда, после транспортировки и проклейки образцов участки эти уже не найти. Опять же из книги Тищенко: «Еще два слабоизученных рентгеноаморфных фосфатных образований известны в окисленных рудах Керченского бассейна – фушерит и боржицкит. Оба вещества имеют вид хрупких, с раковистым изломом клееподобных образований бурого и красновато-бурого цвета с невысокой твердостью». Кроме того, у части образцов цвет сферолитовой подложки оказался ярко выраженным серебристым. Вопросы, вопросы…

После небольшого перерыва решено было менять диспозицию, всем хотелось попытать удачу в поисках других богатств: анапаитов, вивианитов, родохрозитов. Тут надо сказать, что геология Керческого железорудного месторождения довольно сложная. Основные запасы сконцентрированы в нескольких мульдах. Минералогия каждой из них своеобразна, и специалист всегда сможет различить откуда образец. В этот раз основные наши находки были сделаны в пределах Камыш-Бурунской мульды.

Полчаса по пересеченной местности, и мы в чистом поле среди старых отвалов. И в этих поросших травой горках мусора Саша первая нашла прекрасные двустворки с вивианитом. После долгих поисков и Алексей повторил ее достижение.

Вручную копать старые отвалы среди гор современного мусора – дело неблагодарное. У меня в мозгу опять замаячил образ маленького экскаватора. Этот игрушечный экскаватор преследовал меня всю поездку. Быть может, он материализуется в следующий раз? Пришло время прощания с друзьями из Геленджика. Усталые и довольные, с собственноручно найденными образцами керченских минералов, они спешили на паром. А нас еще ждали поисковые работы на родохрозит. Эти работы оказались самыми изнуряющими. Но дело того стоило. И опять лучшие находки у нашего командира. Кстати, аналогичные образцы исследовались в прошлом году Анатолием Касаткиным. Вот  его резюме: «родохрозит и манганокальцит присутствуют, но есть и кутнагорит».

Многое было в этой поездке: травмы, солнечные ожоги и неравная борьба с клещами, монотонный труд и бесконечная усталость. Но были и новые знакомства, и неспешные разговоры у костра. А равнодушное время работало уже против нас, и очень скоро весь выданный им лимит был исчерпан. Надо было возвращаться домой. Двумя ударными группами с интервалом в несколько часов мы выдвинулись на запад. Мне повезло ехать в качестве пассажира в экипаже Димы Новотарского и Саши Клименко. За долгие годы дружбы их объединяет уже не только общее увлечение, но и что-то неуловимо общее в характерах, во взглядах на жизнь, но главное – это полнейшая невозмутимость в любых жизненных ситуациях и непередаваемое чувство юмора. Следить за их диалогами – истинное удовольствие. Шоссе от Керчи до Феодосии представляет собой сплошную стройку. Везде копошится техника, расширяют полосу, что-то строят, корчуют, чинят, украшают.

Зато бесконечный серпантин между Феодосией и Алуштой – это сплошной цветущий сад. Желтый ковер дрока, пересеченный редким частоколом темно-зеленых кипарисов, бледно-лиловая пена цветущих тамариксов и разноцветной сирени вдоль абсолютно безлюдного шоссе. Очень скоро увянет вся эта красота, а шоссе станет напоминать Бродвей в час пик.

Было ощущение, что мы летим над дорогой, настолько плавно Дима вел свою машину. Первая остановка у мыса Француженка. Полчаса неспешного ковыряния в глине, и каждый из нас стал обладателем удивительных по красоте кристаллов пирита. Вот слова Александра Тищенко об этих кристаллах:

«Особо мудреная форма этого пирита - одно из весьма немногих местонахождений крымского скелетного пирита с реберными и гранными формами. Этот пирит кристаллографически плотно изучал В.Н. Квасница (Институт геохимии, минералогии, рудообразования НАН Украины, Киев), один из лучших украинских кристалломорфологов. Марказита не нашел, все – пирит».

Последняя остановка – пляж у села Приветное, к востоку от Алушты. Пляж этот знаменит обилием мелкого кварца и голубыми прослойками алуштита в глинистых берегах. Нашей команде здесь не повезло, зато Женя буквально через несколько часов на этом же пляже расколол ничем не примечательную глыбу и вот результат: скелетные двухголовые кристаллы кварца абсолютной сохранности. Самый крупный – 3,2 см. Что это: удача или интуиция, а может, огромный опыт?

И вот уже мы приближаемся к Севастополю, а мой рассказ приближается к концу. Плохой из меня летописец, о многом не рассказала. Но как описать радость встреч и находок, разочарование и боль неудач? Причем, разочарований в Керчи бывает гораздо больше, чем находок. В этом плане у нас нет иллюзий. И все равно каждую весну нас с новой силой манит Керченский полуостров. Будем надеяться, что главные открытия у нас впереди.